— Эй вы, слушайте внимательно, — громко объявил стражник. Шум прекратился, и все головы повернулись в его сторону. — Как вы уже знаете, сегодня к ужину вина не будет, но этот добрый гражданин пришел сюда, чтобы продать вам немного из своих запасов. Те, кто хочет купить, подходите ближе.
Тишина тут же нарушилась громкими восклицаниями и шуршанием одежды. Аристократы начали подходить к Арману, чтобы воспользоваться выпавшей на их долю удачей. Их не интересовало, сколько стоит вино, — они совали Арману деньги, брали бутылки и отходили. Через несколько минут он перепродал все, что принес, и отправился за новой партией товара. Ему пришлось еще дважды сходить к своей тележке и обратно, следя при этом, чтобы стражникам осталось нужное количество бутылок.
— Прошу, гражданин, — сказал он, протягивая бутылку подошедшему к нему молодому человеку. Арман внимательно осматривал всех мужчин, находившихся в зале. О Франсуа-Луи он знал только, что у того голубые глаза и он отдает предпочтение пышным нарядам; однако здесь наряды большинства мужчин отличались яркостью и большим количеством украшений. Это был своего рода вызов мрачной и безрадостной моде, установившейся в обществе после революции. Арман исключил тех мужчин, которые не подходили по возрасту, росту и цвету глаз. Он решил также не брать в расчет тех из них, кто не носил парика. Однако, продав вино почти всем мужчинам и женщинам, находящимся в зале, он забеспокоился. Франсуа-Луи могли перевести в другую тюрьму, и тогда понадобится больше недели для установления его нового места пребывания. В конце концов, к этому времени его могли уже казнить.
— Ну что, добрый гражданин, твое вино действительно хорошее? — раздался веселый голос. — Мы с мадемуазель хотим кое-что отпраздновать, и нам не помешает пара бутылок. — Молодой человек, который развлекал дам песнями и игрой на клавесине, подошел к торговцу, держа под руку симпатичную темноволосую девушку.
Арман внимательно вгляделся в него. Глаза оказались голубыми, но не яркими, а, скорее, бледными; он был высокого роста, выше многих мужчин, находящихся в зале, и его голову украшал напудренный парик серебристого цвета. Но что больше всего поразило Армана, так это одежда незнакомца: изумрудный камзол без единого пятнышка, расшитый серебряными и золотыми узорами; рубашка, недавно отглаженная и накрахмаленная, сияющая белизной. Пышные оборки несколькими рядами спускались по груди молодого человека. Наряд дополнил и запрещенные революцией короткие штаны-кюлоты горчичного цвета и шелковые чулки в ярко-зеленую полоску. В памяти Армана немедленно всплыли слова Жаклин: «Он любит яркие наряды с большим количеством украшений».