Крепко держа ее за ягодицы и поднимая навстречу своим мощным толчкам, он покрывал лихорадочными поцелуями ее лицо, шею и грудь. Раздался протяжный крик торжества, когда семя изверглось из него, и Эмма присоединилась к нему секундой позже.
Они заснули, переплетя руки и ноги. Прохладный весенний ветер из открытого окна обвевал и успокаивал их.
Судья был нервным маленьким человечком с красным лицом, белоснежными усами и совершенно безволосой головой. На нем был полосатый костюм, а цепочка от часов, натянутая на животе, едва ли не рвалась.
— Вы уверены, что хотите сделать это сейчас? — спросил он, жуя сигару, пока внимательно изучал лицензию на брак, которую Эмма и Стивен купили несколько минут назад. — Свадьба дело серьезное. Мне не хочется, чтобы один из вас прибежал ко мне через неделю, желая разорвать брак.
— Мы уверены, — сказал Стивен, в то время как Эмма опустила глаза и покраснела. Они со Стивеном провели последние двадцать четыре часа в постели в гостиничном номере. Если они не поженятся — и скоро, — Бог, возможно, поразит их обоих молнией.
— Как насчет вас, юная леди? — потребовал судья.
— Я тоже уверена, — пролепетала она.
На это старик принес из своего письменного стола книгу, послюнявил палец и начал просматривать тонкие страницы. Наконец он нашел нужное место и торжественно откашлялся.
Фрэнк Дива и незамужняя сестра судьи были свидетелями, а когда подошло время обменяться кольцами, Стивен удивил Эмму, достав широкое золотое кольцо и надев ей на палец.
По оценке Эммы, вся свадебная церемония заняла не более пяти минут. Дрожащей рукой она подписала лицензию и минуту восхищалась своим новым именем.
Стивен выглядел таким же счастливым, как Эмма, ставя свою витиеватую подпись на лицензии.
Фрэнк и сестра судьи поздравили новобрачных и ушли. Стивену предстояло отвезти фургон с припасами обратно на ранчо Большого Джона. Лошади его и Эммы были привязаны к фургону сзади. Синг Чу правил кухонным фургоном.
Когда Стивен снимал тормоз, зажав вожжи в руке, его догнал Макон.
— Спешу поздравить, братик, — сказал он, тон и улыбка придавали словам язвительных оттенок. Он бесстыдно окинул Эмму взглядом. — Будет приятно утешить твою вдову.
Пальцы Стивена напряглись. Эмма понимала, что от страстно жаждет взвести курок револьвера.
— Я все еще могу убить тебя здесь и сейчас, — хладнокровно произнес он. — И уехать в Канаду.
Лицо Макона исказилось от ненависти, но больше он ничего не сказал, а повернул лошадь и сильно пришпорил ее.
Весь день Эмма чувствовала, что за ними едет маленькая группа людей.