Люси долго сидела, испуганно глядя то на руки, нервно подергивающиеся на коленях, то на лицо Эммы. Наконец у нее вырвалось сдавленное рыдание, и она наклонилась вперед, охватив себя руками, словно хотела сдержать себя.
— Мне жаль, Люси, — мягко произнесла Эмма, сама готовая заплакать.
Люси продолжала рыдать, и Стивен поспешил из комнаты, вернувшись через минуту с коричневым флаконом и маленьким стаканом. Он налил в стакан немного янтарной жидкости, и Люси выпила лекарство.
— Что это? — спросила Эмма, когда рыдания Люси стали потихоньку стихать.
— Опиум, — ответил Стивен. Он поднял Люси на ноги и помог ей дойти до двери, где ее ожидала горничная.
— Она много принимает его? — спросила Эмма, с отвращением глядя на флакон.
Стивен вздохнул и отставил флакон в сторону.
— Она пользуется им с тех пор, как я помню ее, — сказал он, закручивая пробку. — Очевидно, замужество за моим братом не поле маргариток.
Его слова всколыхнули сладкие воспоминания о том, как он и Эмма впервые познали истинную любовь. Стивен взял ее на постели из маргариток, и внезапно Эмме захотелось вернуться туда, воскресить невинные восторги и не знать еще об ужасных проблемах, которые стоят теперь перед ней.
— Обними меня, — сказала она.
Стивен закрыл дверь и снял пиджак и башмаки, а потом вытянулся на кровати рядом с ней. На нем были подтяжки, и Эмма шутливо оттянула одну и шлепнула его, хотя все еще чувствовала себя близкой к слезам, как и Люси.
Он улыбнулся и поцеловал ее в кончик носа, легко положив руку на ее обнаженное бедро.
— Ты ее думаешь, что пора этому старому дому увидеть снова немного радости?
Эмма кивнула.
— Твой отец и мать Макона… они были счастливы?
Стивен пожал плечами.
— Все, что я помню о своем отце, это то, что он всегда давал мне конфеты, когда приходил, и что он обожал мою мать. Если бы он любил женщину, на которой женился, то не стал бы содержать любовницу.
— А Сайрус и его жена, Луэлла?
Стивен широко улыбнулся.
— Мне кажется, они были счастливы. У дедушки появляется особый свет в глазах, когда он говорит о Луэлле, и он как-то сказал мне, что всегда был ей верен.
Эмма облизала губы кончиком языка, глядя широко раскрытыми и настороженными глазами на мужа.
— У тебя когда-нибудь будет любовница?
Он поцеловал ее, языком проведя по губам, пробуждая в ней желание, несмотря на все происшедшее в этот день.
— Никогда, — сказал он с такой спокойной убежденностью, что Эмма сразу успокоилась. — Все, что мне надо, я получаю от тебя.
Она уютно устроилась рядом с ним, снова просунув пальцы за подтяжку. Эмма почувствовала, как он слегка задрожал, когда она откинула голову, чтобы поцеловать его в основание шеи. Его рука захватила ее пухлую маленькую ягодицу и слегка сжала ее, притягивая ближе к себе.