Эмма спустилась по черной лестнице с доктором. Ему, вероятно, не терпелось покончить с визитами, чтобы можно было зайти в «Звездную пыль» и пропустить один или два стаканчика.
В кухне Эмма приподняла крышку кастрюли с супом и заглянула. Суп был холоден, как колодезная вода.
— Вы сразу посылайте за мной, если этого парня будет что-то беспокоить, — великодушно сказал доктор с порога.
— Спасибо, — ответила Эмма, подходя к хлебнице. — Я позову вас.
Она торопливо намазала хлеб вареньем и побежала в библиотеку, жуя на ходу.
В библиотеке никого не было, как обычно в это время дня, и Эмма занялась полками, проверяя книги. Работа всегда спасала ее, но сегодня она не помогала.
Картина Стивена Фэрфакса, лежащего в ванне с мочалкой, прикрывавшей его естество, не выходила у нее из головы. Несмотря на ее усилия не смотреть, она заметила его волосатую грудь, сильные мышцы бедер, загорелые сильные предплечья. Дыхание ее участилось. На верхней губе и в ложбинке между грудями выступила испарина.
Эмма закрыла глаза на миг, настроенная думать о чем-нибудь другом.
Боже, Стивен стал еще привлекательнее, когда смылись грязь, пот и засохшая кровь. Его улыбка была такой же яркой, как свет прожектора на поезде, мчащемся в ночи, а его волосы так и приглашали запустить в них пальцы.
Эмме стало так жарко, что она пошла и открыла дверь, чтобы впустить немного свежего воздуха. Ей казалось, что погода необычно теплая для апреля.
В этот момент и вошел, насвистывая, Большой Джон. Он был, как и предполагало его прозвище, много выше шести футов[3] и мощного телосложения. У него были редеющие седые волосы и глаза того же василькового цвета, что и у Джоэллен, только он был намного добрее своей дочери.
— Привет, мисс Эмма, — весело сказал он.
Эмма улыбнулась ему:
— Добрый день, Большой Джон. Чем могу помочь вам?
— Ну, кажется, Джоэллен загорелась получить какую-то книгу, но ей не хочется ждать своей очереди. Я подумал, что узнаю у вас про эту книгу, а старая Митч в магазине закажет мне ее для подарка.
Эмма не показала ни взглядом, ни словом, что она думает о Джоэллен, потому что ни за что на свете не захотела бы обидеть Большого Джона.
— Конечно. Это новый роман мистера Гарди.
Она написала название на листке бумаги и протянула его преуспевающему скотоводу, стоявшему по другую сторону стойки.
— Как обстоят дела на круге Эль?
Большой Джон пожал мощными, как у гризли, плечами.
— Как всегда, нам не хватает людей, а здесь еще Джоэллен — сущее наказание. Мне так хочется, чтобы Хлоя сдалась и вышла за меня замуж, а у девчонки была бы мать.