«Надеюсь вам не кажется странным мое прозвище Мэрилин», — как бы невзначай говорил он, — «Мое настоящее имя — Мэрилл, но прозвище как следует приклеилось ко мне. А Дэн вам не рассказывал, как его называли дома?» — хитро улыбнулся он.
«Нет», — с нетерпением сказали все, — «Как?»
«Ну, я, право, не знаю. Не хочу смущать его. Он всегда может сам вам сказать, если захочет». Сократ, старая лиса, посмотрел на меня и сказал почти торжественно: «Тебе не следует стыдиться этого, Дэн».
Когда все, по очереди, прощались со мной, то говорили: «Пока, Сюзетт», Пока, Джозефин», «Увидимся, Джеральдина».
«Вот, черт, гляди, что ты натворил, Мэрилин!» Я бросился в душевую.
Весь остаток недели, Сократ не спускал с меня глаз. Редко, он обращал внимание на другого гимнаста, чтобы дать ему неоценимый совет, который всегда срабатывал. Я был поражен его познаниями. Бесконечно терпеливый с другими, он не давал спуску мне. Один раз, когда я умопомрачительно великолепно выполнил упражнение на гимнастическом коне и счастливо пошел, снимая на ходу эластичный бинт. Сок подозвал меня и сказал: «Ты удовлетворительно смотрелся на коне, но как отвратительно ты снимал бинт. Запомни, в любой-момент — сатори».
После перекладины, он сказал: «Дэн, тебе нужно больше медитировать собственные действия».
«Что значит „медитировать действия“?»
«Медитировать действия — это не то же самое, что выполнять его. Для действия необходим тот, кто выполняет действие — самоосознающий субъект. Но во время медитации действия ты отпускаешь все мысли, даже мысли о „Я“. „Тебя“ уже нет, не существует того, кто может подумать об этом. Забыв себя, ты становишься единым целым с тем, что ты делаешь. Твое действие становится свободным, спонтанным, без амбиций, подавления и страха».
Так продолжалось без конца. Он следил за каждым выражением моего лица, за любым словом, которое я произносил. Он давал мне указание постоянно уделять внимание своей ментальной и эмоциональной форме.
Некоторые люди прослышали о том, что я вернул былую форму. Стала заглядывать Сьюзи. Она привела с собой двух своих подружек — Мишель и Линду. Линда сразу привлекла мое внимание. Она была стройной, рыжеволосой женщиной с милым личиком за очками из роговой оправы. На ней было простенькое платьице, под которым угадывались восхитительные формы. Я надеялся снова увидеть ее.
На следующий день, после очень неудачной тренировки, когда, казалось, ничего не получалось должным образом, Сократ отозвал меня в сторону на скамейку. «Дэн», — сказал он, — «Ты достиг высокого уровня мастерства. Ты — опытный гимнаст».