Поначалу Джесс не поверил, что Онести может быть до такой степени легкомысленна. Но уже в следующий момент вспомнил, с кем имел дело...
Сжав кулаки, он бросился вниз по Мэйн-стрит к центру города, где возвышалось громоздкое, черного цвета здание совершенно безвкусной архитектуры. Именно из его окон лился волшебный голос.
Да пошла бы она ко всем чертям со всеми своими тайнами и лживостью! Честно говоря, если бы сейчас у Джесса оставалась хоть искра благоразумия, то он тут же оседлал бы Джемини и бросился прочь, подальше отсюда! Более того, он знал, что буйная ватага железнодорожных рабочих и золотоискателей не удовлетворится лишь слушанием песенок, слетающих с губок маленькой очаровательной лгуньи. Как только она перестанет петь, эти мужланы, согретые сальными улыбками и лживо-страстными глазами, всей толпой набросятся на ее совершенное тело...
По мере приближения к заведению, явно сочетавшему в себе танцевальный клуб с публичным домом, Джесс все больше и больше убеждался в небезосновательности своих самых мерзких подозрений.
Крики и свист, доносившиеся из окон, тонули в звуках ее бархатного голоса. Глухие удары по пустой бочке и хриплые пьяные вопли, несшиеся со всех сторон, все больше накаляли атмосферу.
Джесс остановился у входа в здание, откуда мог наблюдать за происходящим внутри.
В центре пивного зала, на большом круглом столе, стояла Онести. Притопывая одной ногой в такт мелодии, она приподняла грязный после долгой дороги подол платья. Полупьяная толпа, набившаяся в зал, смотрела на нее широко раскрытыми глазами.
Первым желанием Джесса было выхватить «кольт» и перестрелять всех до единого. Но он тут же постарался унять эмоции. Стрелять? Зачем? Чтобы пробиться к столу, на котором стояла и похотливо дергалась Онести? Это было бы похоже на пошлую сценку из дешевого бульварного романа!
Но что, черт побери, оставалось делать?!
Джесс все-таки выхватил «кольт», поднял руку и выстрелил в воздух.
Сразу же стало тихо. Пуля попала в лепное украшение у самой крыши, откуда посыпалась штукатурка.
– Джесс! – воскликнула Онести.
– Представление окончено, ребята! – сурово и очень громко произнес Джесс.
Онести смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. Она была изумлена. Джесс же поднял вверх другую руку и сделал пальцами всем известный масонский знак, призывавший разойтись. Когда проход в зал очистился, он вошел и направился к столу. На лице Онести заиграла улыбка. Но в этот момент из толпы вышел железнодорожный рабочий и преградил Джессу дорогу.
– Ты это что надумал? – произнес он пьяным голосом, еле ворочая языком.