– А чего же ты хотел от меня? – прошептала Аня.
– Не знаю... могла бы накричать на меня, стукнуть разок, рассмеяться... – Он застонал. – Я надеялся, что мое объяснение в любви покажется тебе романтичным...
Она резко откинулась назад.
– Что?
Скотт смахнул слезы с ее щеки.
– Ну, я хотел послать трубадура, чтобы он спел тебе серенаду... – печально произнес он.
– Ты с ума сошел?
– Безусловно, я сошел с ума – из-за тебя. Иначе почему я поступил так глупо? Фуллер сказал мне, что встретится с тобой в понедельник, вот я и попросил его передать тебе мои слова.
– А почему ты не мог прийти и сказать сам?
– Мне было стыдно, – признался он. – Ты сказала, что любишь меня, а я грубо оттолкнул тебя. Я пытался показать, что ты для меня ничего не значишь. Я думал, ты возненавидела меня, и боялся с тобой встречаться. Думал, разве может она любить человека, который так с ней обошелся?
– Неблагодарное дело, но кто-то же должен, – фыркнула Аня.
Он поднял голову и увидел ее сияющую улыбку.
– И этим кем-то должна быть ты, – заверил он. – Только ты.
– Гмм. – Она прижалась к его груди и взглянула на него заплаканными серыми глазами. – Какой ценой и на каких условиях?
– Придется выйти за меня замуж, переехать жить в «Сосны», быть моей каждую ночь, рожать мне детей, быть матерью моей талантливой и дерзкой дочери и наполнять мой дом любовью и весельем.
– А щенок? – хитро улыбаясь, спросила она его.
– Может, заведем и щенка. Но только при условии, что будешь хорошо себя вести, – с усмешкой согласился Скотт.
Аня подняла голову, просунула руки под пиджак Скотта и, обхватив его за бедра, подтолкнула к столу.
– О, я очень, очень примерная... – промурлыкала она.
Глаза Скотта вспыхнули, и он приник к ее губам. Отдаваясь во власть его нежной страсти, Аня блаженно размышляла о том, какое счастье ждет ее впереди...