Надо бежать. Скорее прочь от этого места! Но ноги вросли в землю, и он не может сделать ни шагу...
Он хочет закричать, но не может выдавить ни звука. Из комнат доносятся только треск пламени, скрип деревянных перекрытий и звон лопнувшей посуды и стекла.
Он задыхается, ему не хватает воздуха...
И просыпается – как всегда в поту. Сердце стучало так, что готово было выпрыгнуть из груди.
Он в своей постели, на мягкой перине и подушках, на душистых простынях.
Ловя ртом воздух, он не спешит зажигать свет. Сон скоро снова сомкнет его веки. Так повторяется каждую ночь с прошлой весны.
Точнее, с той самой ночи, когда он убил Аманду О'Нил Стивенс.
Нью-Йорк, 1849 год
Они занавесили окна и стали ждать, когда к ним явится дух умершего.
– Вы готовы к встрече с мужем?
Вдова кивнула, смущенно теребя серебряное обручальное кольцо.
– Странно все это, – прошептала она, грустно улыбнувшись. – Мы прожили вместе восемь лет, а теперь... словом, не знаю, что и сказать.
Селия Томасон мягко коснулась руки молодой женщины.
– Понимаю, миссис Дженсон. Но муж предстанет перед вами в точности таким, каким был при жизни. Так что вам нечего волноваться.
– А разве душа не меняется? – робко спросила она. – Неужели после смерти люди не становятся добрее, милосерднее?
В небольшой гостиной царил прохладный полумрак. Тяжелые зеленые портьеры закрывали окна, не пропуская в комнату послеполуденное солнце и приглушая торопливые шаги прохожих, грохот экипажей и цоканье копыт по мостовой. В полутьме в волосах вдовы отчетливо виднелись седые пряди. И в то же время ей наверняка было не больше тридцати – возможно, она младше самой Селии.
Взгляд потухших серых глаз из-под полей шляпки с траурным крепом казался очень усталым. Молодость ее увяла до срока – жизнь никогда особенно ее не баловала, а теперь и подавно.
Несколько месяцев назад у нее погиб муж. Он работал грузчиком в порту – таскал мешки с кофе, по нескольку сотен фунтов каждый. В тот злополучный день он случайно споткнулся, и вся эта груда мешков повалилась на него и придавила насмерть, оставив жену и троих детей почти без гроша.
Собрав последние деньги, миссис Дженсон отправилась к Селии Томасон, известному медиуму, чтобы спросить совета у покойного супруга. Селию Томасон знает весь город. Конечно, есть и другие, кроме нее, да только они берут деньги, а потом их днем с огнем не сыщешь. А Селия вот уже без малого четыре месяца принимает посетителей в доме своей тетушки, что на площади Вашингтона. Потому-то вдова и решила обратиться именно к ней.
– И такое случается. А теперь закройте глаза, миссис Дженсон, – приказала Селия. Вдова повиновалась. – Думайте о вашем муже, вспоминайте только хорошее. Представьте, что он улыбается вам.