Женщина задумалась, потом покачала головой.
– Сказать по правде, Хайрам редко улыбался. А если и улыбался, я точно знала, что он под хмельком.
– Понятно. – Селия ободряюще похлопала ее по рук«. – Тогда вспомните, как он любил детей. Ведь он был примерным семьянином?
Вдова нахмурилась и снова глубоко задумалась. Секунды плавно перетекли в минуты, наконец она вздохнула.
– Мисс Томасон, ничего подобного не припоминаю. Бедный Хайрам страдал разлитием желчи и страшно сердился, когда дети поднимали шум – от их криков и возни ему становилось только хуже.
– Вот как? Ну вспомните, каким он был нежным и заботливым мужем. Подумайте о том времени, когда он ухаживал за вами – влюбленный молодой человек...
Вдова снова покачала головой, по-прежнему не открывая глаз.
– Никогда он не был особенно ласков со мной, мисс Томасон. Да и нежностей от него не дождешься. Я думала, после свадьбы... но что теперь говорить. Родила от него троих детей, вот и все. Нет, Хайрам был очень хорошим человеком, но нежным и заботливым его не назовешь.
– Тогда думайте о тех его качествах, которые достойны уважения. Итак, называйте их по порядку.
Миссис Дженсон послушно закивала, но тут же сникла.
– Так сразу и не вспомнить, – пробормотала она.
– Он ведь обеспечивал семью, не так ли?
– Да, зарабатывал он неплохо, да только деньгами распоряжаться не умел, – ответила женщина. – Я частенько обшаривала его карманы, когда он возвращался поздно ночью... – Щеки ее покрылись румянцем. – Он говорил, что после тяжелого трудового дня не мешает пропустить стаканчик-другой. На те гроши, что мне удавалось извлечь из его карманов, я закупала яйца и торговала ими на рынке. Случалось и маслом торговать. В последнее время мы и жили на те деньги, что я получала от продажи.
– Хорошо, тогда представьте его в церкви рядом с детьми и... Что такое?
– Мисс Томасон, в последний раз я видела Хайрама в церкви несколько месяцев назад.
– Ну вот видите! – подхватила Селия. – Вспомните, как...
– Это было в день его похорон.
– Простите...
– Его было не узнать – такой строгий, красивый, во всем чистом...
– Вот как. Значит, вам хочется вспоминать его именно таким?
– Да, наверное... – Вдова прикусила губу. – Он лежал в белоснежной рубашке, гладко выбритый. Его ногти были чистыми.
– Что ж, попробуем представить вашего Хайрама. Вдова кивнула и еще крепче зажмурила глаза, стараясь сосредоточиться.
Несколько минут женщины сидели молча, и тишину нарушал отдаленный шум, доносившийся с улицы. Вдова сидела, не открывая глаз, но в позе ее уже не чувствовалось скованности: необычная обстановка, полумрак, плюшевый ковер под ногами и прохладная поверхность полированного стола из красного дерева – ко всему этому она успела немного привыкнуть.