— Распусти волосы, — попросил он.
Не отводя глаз от лица любимого, она подняла руки, чтобы вытащить шпильки из узла. Золотистые локоны рассыпались по плечам, по спине. Джон наполнил ладони шелковистыми прядями; он рассматривал их, и они, струившиеся между пальцами, казалось, сверкали в лунном свете.
Стыдливо опустив глаза, Алекс расстегнула рубашку Джона и со вздохом положила ладони на его мускулистую грудь. Затем, наклонившись, припала к его груди губами и услышала, как он застонал, а потом назвал ее по имени.
Когда же он потянулся к застежке на ее платье, она перехватила его руку и спросила:
— Джон, нам обязательно надо… раздеваться?
Он промолчал, ответив взглядом, и снова потянулся к ее лифу. Алекс закрыла глаза. Она чувствовала, как бьется ее сердце, чувствовала тепло его пальцев, касавшихся ее груди…
Алекс даже не заметила, как он снял с нее и все остальное. Но она знала, что навсегда запомнит удивительное ощущение свободы, когда лежишь, нагая, под звездами. Увы, это сладостное чувство свободы омрачалось мучительным ощущением неловкости, желанием прикрыть чем-нибудь ноги, чтобы Джон не видел их. Алекс, потупившись, молчала, она не смела заговорить.
— Ты так красива, — выдохнул Джон.
Могучий и таинственный в лунном свете, он стоял над ней, любуясь ее телом.
— Да, ты прекрасна… Именно такой я тебя и представлял.
Боясь поверить ему, боясь довериться, она робко взглянула на него и поняла, что он не лукавит. Джон действительно считал ее красивой. Она казалась ему физически совершенной, словно он не замечал ее изъяна.
— О, Джон… — выговорила Алекс с усилием.
Слезы навернулись ей на глаза; она раскрыла объятия, и он пришел к ней. А ведь она уже и не надеялась, что ей когда-либо доведется прижаться к груди мужчины, почувствовать трепет его сердца, услышать прерывистое дыхание, ощутить его страсть — и самой загореться.
Джон накрыл Алекс своим телом, и она тотчас ощутила тепло его рук, жар его губ… Они ласкали и целовали друг друга со всевозрастающей страстью; когда же руки и губы Джона коснулись ее правой ноги, Алекс едва не оттолкнула его, но вовремя вспомнила о том, что для него она прекрасна, что он не замечает ее физического изъяна. В глазах ее блеснули слезы благодарности.
Опьяневшие от ласк и поцелуев, они дрожали от желания, умирали от жажды, требовавшей немедленного утоления. Когда же Джон наконец овладел ею, Алекс познала счастье, которого до сих пор не знала, даже представить себе не могла. Подобное счастье возможно лишь тогда, когда двое отдают себя друг другу без остатка. Вот о каком счастье она всегда мечтала, но обрела его лишь сейчас.