Короче говоря, наряд Грасиелы явно давал понять, что ей следует ходить только в сопровождении дуэньи или кого-то из взрослых членов семьи. То, что богато одетый ребенок бродит один, вызывало любопытство и подозрения. А это значит, что Дженни с легкостью отыщет Грасиелу.
Остановившись в тени под каким-то навесом, Грасиела заметила обращенные на нее испытующие взгляды темных глаз. Сжав руки и отвернувшись в сторону, девочка поняла, что ей необходимо, во-первых, изменить внешность, а во-вторых, расспросить все-таки кого-нибудь о дороге. И то и другое приводило ее в смущение.
О ней всегда заботились, ее защищали взрослые, они же принимали за нее необходимые решения. Она никогда не была предоставлена самой себе и даже вообразить себе этого не могла. Теперь ей нужно было придумать, как сделать так, чтобы слоняющиеся по улицам мелкие торговцы не запомнили ее.
Вот еще один человек, восседающий на облучке проезжавшей мимо повозки, повернулся на сиденье и поглядел в ее сторону. Грасиела в досаде топнула ногой.
А как поступила бы ее мама? Или тетя? К несчастью, Грасиела не могла представить, чтобы ее хрупкая мама или старенькая тетя оказались в подобной ситуации.
Но Дженни… Если бы Дженни пришлось прятаться от кого-то, как бы она поступила? Неприятно было даже мысленно обращаться за помощью к нена видимой особе, той самой, от которой Грасиела сбежала, но тем не менее в голове у девочки забрезжал первый намек на решение проблемы. Дженни сделала бы все что нужно, ее не остановили бы ни гордость, ни тщеславие. Дженни бы…
Мало-помалу Грасиела осознала, что вот уже несколько минут смотрит на босоногую девчонку на другой стороне мощенной булыжником улицы. Девчонке было примерно столько же лет, сколько Грасиеле, но на этом сходство кончалось.
Бесформенное платье нищенки когда-то было белым, но теперь сделалось серым от долгой носки да и от грязи. Сквозь дыры на юбке виднелись голые ноги, а рваный рукав свисал с плеча. Волосы давным-давно не знали ни гребня, ни щетки, они сбились и спутались так, словно их обладательница вместо подушки подкладывала под голову камень. Девочка была ужасно грязная.
Приподняв подол, Грасиела пошла через улицу, обходя гнилые отбросы и мусор и стараясь не попасть под лошадь. Подойдя к девочке совсем близко, Грасиела увидела, что та держит в руке недоеденную тортилью. Запах жареной кукурузы и мяса ударил в ноздри, и у Грасиелы от голода заурчало в животе.
— Меня зовут… Теодорой, — с важностью заявила Грасиела.
Девочка окинула Грасиелу совершенно равнодушным взглядом, снизу вверх, начиная с изящных туфелек и кончая кружевной оборкой на воротнике жакета, но ничего не сказала. Грасиела проглотила слюну, еще раз поглядев на тортилью в руке у незнакомки, и спросила: