— Анька, Анечка, разве это причина, чтобы оттолкнуть мужчину? Что ты говоришь?
— Понимаешь… ну как тебе сказать. Я боюсь, что Марио для меня просто убежище, спасение, как когда-то был Андрей. Я приняла его любовь, отогрелась, успокоилась, спряталась и — погубила его. Я боюсь, что и с Марио произойдет так же. Я боюсь!
— Глупенькая моя! — воскликнула Лена и обняла Аню. — Ты его любишь, мы с Франко это уже обсуждали. Только ты еще не поняла, потому что придумала себе какой-то эталон любви о первого взгляда. А в жизни все бывает по-разному. Да ты сама знаешь.
Аня молчала. Потом вдруг вскинула голову и с непривычной для нее агрессией произнесла:
— Но я не могу быть для него просто пикантной точкой в конце приятного путешествия!
— Погоди, погоди, что-то я запуталась. Или ты не хочешь быть пикантной точкой, или ты не уверена, что любишь Марио, или волнуешься за него, боишься погубить… Слишком много резонов.
— Да, да, в том-то и ужас, что резонов много и нет ни одного решающего. Вот ты…
— Что?
— Ты встретила Франко и — все! Сразу поняла, что любишь. У меня с Марио не так…
— Ну не так — и не надо! Тогда почему ты плакала? — удивилась Лена.
— Потому что он обиделся и ушел, не сказав ни слова.
— А ты хотела бы и дальше ездить с ним по Италии, играть в теннис, ходить в театры, в концерты, есть мороженое и все так, по-братски? И если он позволит себе поцеловать тебя — грубо оттолкнуть?
— А что, надо платить? Расплачиваться? — закричала Аня, отодвигаясь от подруги. — Благодарить?
— Тише, Ань, что с тобой? Успокойся. — Лена не знала, как все понимать, как себя вести.
У Ани сделалось злое лицо, колючие глаза, губы сжались в ниточку, она стала не похожа на себя.
— Ну что ты говоришь, какая благодарность? Марио благородный, добрый, широкий человек. Ты ему страшно нравишься, я чувствую. Перестань, успокойся, я не узнаю тебя. Вот увидишь, он завтра придет за тобой, и вы поедете играть в теннис.
— С каким лицом я встречу его? Я же буквально его отшвырнула.
— Анька, ты что-то недоговариваешь. С тобой что-то произошло. С самого твоего приезда, с первого же дня, как увидела тебя, я почувствовала. И все ждала, что расскажешь, а ты молчишь. Ань, освободись, не держи в себе, ты же знаешь, как я люблю тебя… тебе станет легче и проще.
Аня беспомощно шмыгнула носом. От ласковых слов у нее наполнились слезами глаза. Она сцепила пальцы, подумала, что все равно не сможет не рассказать Ленке, потому что иначе из их жизни, из их отношений уйдет безвозвратно самое главное.
…Аня говорила тихо, бесстрастно, казалось, с полным безразличием к событиям, о которых рассказывала, и можно было подумать, что все происшедшее было не с ней, а с некой абстрактной, условной женщиной, которую ей совсем не жаль…