Аня старалась чаще заходить к Лене, чтобы учить вместе уроки, но тренировки отнимали все больше и больше времени, к тому же у Лены неожиданно появилось новое занятие.
Все случилось как-то само собой. Учительница английского заметила у Лены исключительные способности к языку и пригласила в школу Ольгу Николаевну, настоятельно рекомендуя ей взять для девочки педагога, чтобы серьезно и глубоко изучать не только английский, но со временем и французский.
Лена прибежала к Ане взволнованная, возбужденная и вывалила скороговоркой новость. Потом добавила с грустью:
— Только ничего не выйдет…
— Почему? — удивилась Аня.
— Понимаешь, мама хочет взять еще и ночные дежурства в больнице.
— Зачем? — не сразу поняла Аня.
— Как зачем? Чтобы платить за мои частные уроки. Знаешь, сколько это стоит?
— Не знаю, — призналась Аня. У них с Леной никогда не было сложностей с учебой, и репетиторов им не брали. — Сколько же?
— Я и сама не знаю точно, но жутко дорого! Просто ужас… Мама и так целый день на работе, и тут еще бессонные ночи прибавятся…
— Что же делать? Отказаться от занятий?
— Ни за что! — воскликнула Лена. — Я с английским готова хоть целый день сидеть. Буду заниматься сама, без педагога.
Аня вопросительно подняла бровь и взглянула на подругу.
— Да ты не смотри так, — чуть обиженно сказала Лена. — Учат же другие язык самостоятельно.
— Нуда, в исключительных случаях, в тюрьме или в ссылке — сидит человек в одиночке, делать нечего, вот и зубрит.
— Да ну тебя, Анька! Я серьезно… Что же делать? Денег-то на педагога нет. Я запру себя в комнате — вот и будет одиночка.
— Все равно это не выход… Послушай, а если попросить у отца? — осторожно сказала Аня.
— Ты же знаешь, мать ни в какую не хочет принимать от него помощь. Ни алименты, ни просто так. Она считает унижением брать у него. Я ее понимаю…
— Да-а… — задумчиво протянула Аня. — Я бы тоже так поступила.
— Да ладно тебе, откуда ты знаешь, как бы поступила. Такое надо пережить, тогда и решать, — отрезала Лена.
Аня не обиделась на неожиданную резкость подруги, а подумала, что уход отца из семьи сделал Ленку старше и в житейском отношении опытнее ее. Конечно, она права: как бы ни была близка ей Лена, как бы она, Аня, ни страдала за подругу — это не сравнится с тем, что выпало на долю девочки, пережившей уход отца. Об Ольге Николаевне и говорить нечего…
Вдруг Аню осенила совершенно неожиданная, просто нахальная мысль. Она хотела сразу, как всегда, поделиться с Ленкой и даже воскликнула: «Слушай!», но потом засомневалась, умолкла и в задумчивости — сказать, не сказать — уставилась в окно.