Колдунья упорно не желала подпускать его к тем тайнам, которыми владела сама. Она ни о чем не рассказывала ему, лишь иногда дозволяя присутствовать при странных магических процедурах, в суть которых он, как ни силился, не мог проникнуть. И в эти мгновения ему казалось, что Марна глумится над ним.
Однако отшельница и не гнала юношу прочь. Порой она бывала добра к нему – кормила пресными лепешками, лесными ягодами, поила медовой настойкой, возясь с ним, точно с ручным зверьком. И сколько ни давал он себе зароков не приходить больше к лесному озеру, сколько ни убеждал себя, что ведьма никогда не подпустит его к своим знаниям, сколько ни говорил себе, что время, проведенное в лесу, уместнее потратить на осмысление странных линий, полосок, кругов и гексаграмм, выжженных на кожаных страницах Скрижали – все было тщетно, и чаще всего рассвет следующего дня вновь заставал его на прежнем месте.
Но рано или поздно этому придет конец. Ораст возложил вспотевшие ладони на переплет, отполированный ладонями множества неофитов, и почувствовал, как страшная книга высасывает энергию из его пальцев, холодит кровь, морозит кожу. Ему казалось, что сотни страниц с утерянным знанием, заклинания, призывы, песнопения, литании и молитвы на языках давно забытых, чьи звуки заставляли содрогаться человеческую душу еще тогда, когда по синей почве лязгали боевые колесницы Валузии и Грондара, Туле и Коммории; когда таинственные лемурийцы плавали в раскаленном густом воздухе, словно в воде; когда еще не было посажено Небесное Древо, из которого Митра построил свою колесницу, а вязкое небо не расчленилось на Тринадцать Сфер, – целые зоны ждали того мгновения, когда он, Ораст Магдебский, проникнет в их суть, чтобы обогатить свой жалкий разум сокровенными знаниями об устройстве Мироздания.
Слезящимися от бессонницы глазами молодой жрец вглядывался в буквы, похожие на уродливых жуков, и схемы, начертанные киноварью, изготовленной из крови убиенных… Да, сказал он себе, пусть у него уйдет полжизни на то, чтобы расшифровать этот труд, познать все тайны, проникнуть в самые недра забытой мудрости, – но в конце концов, в его руках окажется ключ к могуществу, от которого содрогнется Вселенная.
Ораст уже мог прочитать несколько страниц, и хотя многих слов он не знал и текст не получался связным, но начатки магических знаний, которыми обладал бывший жрец, помогли заполнить существующие пробелы. Увы, то, что ему удалось осмыслить, относилось к простейшим колдовским действиям, словно древний фолиант смеялся над ним, по крупице отдавая сокровища древних знаний. Иной раз жрец, обуреваемый сомнениями, задумывался о том, а не обманывается ли он, и, может быть, ощущение силы, исходившей от старинного тома, было лишь плодом его воспаленного воображения. Червь сомнения настолько источил его измученную душу, что он, наконец, решился дерзнуть и испытать Мощь, сосредоточенную на древних страницах…