– Что же за беды тревожат сиятельного принца? Нумедидес вздохнул. Белые руки его вновь начали свой загадочный танец.
– Мне придется начать издалека, – произнес он негромко. Конан кивнул, показывая, что обратился в слух. – Но ты должен знать одно: зараза предательства и черного колдовства губят Аквилонию.
Конан усмехнулся. Вот оно! Стало быть, он и впрямь не ошибся. Прекрасная Аквилония больна, – и, похоже, рок, в который раз, избрал его на роль лекаря. И если перед тем у киммерийца не было уверенности в том, следует ли принимать предложение Нумедидеса – ибо он не мог заставить себя до конца доверять ему, да и предложенные условия, чрезмерно соблазнительные, явно таили в себе подвох, – то теперь у него не осталось иного выбора. И дело было даже не в принце, не в его уговорах и тем более не в его золоте. Длань Крома, холодную и могучую, ощутил киммериец на плече своем в это мгновение. Кром отметил его! И подтолкнул вперед! И у него не осталось иного выбора, кроме как двинуться по пути, указанному грозным божеством северян.
– Но где источник скверны? – спросил он Нумедидеса. – Ибо всякий сорняк надлежит вырывать с корнем, а ос выжигать вместе с гнездом… Так где же хоронится зло?
Принц, похоже, ждал этого вопроса. Радость и облегчение читались на обрюзгшем лице, странным образом меняя его выражение, делая его почти мальчишеским, – если бы не опущенные книзу уголки губ. Он собственноручно, не желая дожидаться слуг, подлил им обоим вина.
– Ты принял мое предложение! Я рад! – Это был не вопрос, но утверждение. И в последней фразе было сухое удовлетворение, не более, точно он знал, что все пройдет именно так, и гордился удачно разыгранной партией.
Конан подавил смутное раздражение. Нумедидес не нравился ему – не понравился еще в тот Первый день, – но никто больше во всей Аквилонии не желал нанимать их… и тем более, платить пятьсот золотых задатка. Но даже если бы тот не заплатил ни медяка – воля Крома была для киммерийца священна, а сейчас он ощущал ее столь явственно, точно видел перед глазами начертанные огнем письмена.
– Я принял предложение, – подтвердил он. – Но хочу все же знать, что здесь происходит.
Нумедидес подлил себе вина.
– Мой дядя стар. – В голосе его была неподдельная печаль. – В былые времена ему потребовалось бы не больше трех седьмиц, чтобы навести порядок в стране, огнем и мечом выжечь заразу мятежа и очистить Аквилонию от смердящих чернокнижников, как то было совершено в свое время в Немедии. – Если он и заметил, как вспыхнули при этих словах глаза Конана, то не подал вида. – Однако годы берут свое, и владыка уже не тот, что прежде. Сила покинула его! Боевой меч выпал из некогда мощной десницы… – На миг тоном голоса Нумедидес напомнил киммерийцу бродячего певца… и пальцы его шевелились, точно перебирая струны… но вскоре иллюзия исчезла. – Король слишком ослаб, чтобы удержать страну в повиновении. Мятежники спешат воспользоваться этим!