Эта небольшая роскошь напомнила Джеки о временах, когда ее родители еще были вместе и жили то на одном, то на другом курорте острова. Отец выискивал жертв среди приезжих, а мать пользовалась всеми услугами, не выходя из номера, да нежилась на пляже у моря, пока Джеки строила там замки из белого песочка.
Эйдриан приблизился к ряду высоких окон напротив лестницы. За прозрачными шторами неясно вырисовывались очертания балкона, синева и белизна бухты.
— Вот мы и пришли. — Эйдриан открыл дверь слева от окон. — Мы зовем этот номер «Жемчужиной», потому что в этой комнате жила Маргарита. Эта самый лучший номер в доме.
Джеки прошла и, встав посреди комнаты, поставила на пол свою сумку, стараясь проникнуться атмосферой помещения. Белые стены, позолоченная мебель и свет, проникавший из гостиной, которая располагалась в башенке, создавали впечатление призрачного облака, которое сомкнулось вокруг нее, как только она оказалась здесь. Даже на спинке кровати в изголовье была роспись — купидоны на золотом фоне.
Джеки повернулась к Эйдриану:
— А поменьше комнаты не нашлось? Не хочу чувствовать себя обязанной настолько.
— Ты, кажется, видишь меня насквозь.
— Я почти всегда вижу тебя насквозь.
— И то, правда. — Эйдриан подошел к ней. — Наверное, мне стоит раскрыть тебе свои корыстные намерения.
— Уверена, я буду в шоке.
— Будешь, потому что речь только о том, чтобы оказать мне любезность за любезность, и ни о чем больше. Когда дело с круизами пойдет, я хочу быть в числе первых пассажиров и совершить первую часть первого путешествия — приплыть из Галвестона на Жемчужный остров. Я бы проделал и вторую часть пути, но терпеть не могу уезжать надолго.
— Полагаю, ты хочешь мою самую лучшую каюту?
— Если не стесню. — В глазах Эйдриана вспыхнули огоньки, и Джеки догадалась, что сейчас последует какая-то двусмысленность.
— Не надо, — предупредила его она. — Не забывай: ты ведешь себя прилично.
— Черт! — В его улыбке не было и намека на раскаяние. — Ну ладно, пойдем, посмотришь номер. — Эйдриан провел Джеки в элегантную гостиную в башенке, подвел к одному из высоких окон, которое на самом деле оказалось дверью.
Проследовав за Эйдрианом, Джеки оказалась на балконе. У нее захватило дух: перед ней открывался потрясающий вид.
— Красиво, правда? — обратился к ней Эйдриан. Он посмотрел вниз, туда, где при входе в гавань, точно безмолвные стражи, возвышались пальмы, и весь как-то преобразился. Лучи солнца отражались от морской глади залива, и вокруг Эйдриана, казалось, образовалось какое-то свечение, более яркое, чем солнечный свет. — Я постоянно спрашиваю себя, как часто Маргарита стояла здесь вот так, на этом самом месте, погруженная в думы о капитане Кингсли, мечтая о новой встрече с ним. — Эйдриан посмотрел на Джеки. — А может, она все еще где-то здесь, ждет?