Развернув тисненую бумагу, она достала наряд, держа платье за плечи. Тончайший шелк блеснул изумрудом.
— Да это… — Джапоника онемела от удивления.
— Итак, вам понравилось?
Отчего-то ему захотелось получить в ответ нечто большее, чем изумленное молчание. В конце концов, он заслужил награду уже за то, что выставил себя дураком, решив, что должен ее нарядить. Она могла бы сказать что-то, чтобы утвердить его в мысли, что идиотизм его выбора превзошел дурацкую идею купить платье.
— И чем же продиктован такой подарок? Джапоника уже что-то заподозрила. Она перевела взгляд с платья из тончайшего шелка на дарителя и густо покраснела.
— О! — только и смогла сказать она.
— Это совсем не то, что вы думаете, — сурово сказал Девлин. — Спонтанное решение. Увидел, когда проезжал мимо. И вспомнил о вас. О ваших волосах… О цвете… — Ее недоуменно поднятая бровь заставила Девлина смущенно замолкнуть.
Джапоника еще раз взглянула на предмет, способный потешить тщеславие любой особи женского пола, и очень сухо заметила:
— Значит оно напомнило вам обо мне. Похоже, вы были пьяны еще сильнее, чем я сегодня.
Девлин не мог удержаться от смеха.
— Поверьте, я не выпил ни капли. — Хотя сейчас он бы не отказался от доброго бокала вина. Он искренне сожалел, что все это затеял. Единственное, что он мог в этой ситуации сделать, это перейти к делу непосредственно. — К платью прилагается приглашение. На ужин. На следующей неделе. В Лондоне. Это дипломатическое мероприятие, которое вы найдете весьма скучным. — С каждой новой фразой ее лицо становилось все более озадаченным.
— Понимаю. — Очень осторожно, словно стараясь медленными движениями приструнить сильно бьющееся сердце, Джапоника сложила платье и убрала его обратно в коробку. — Спасибо, лорд Синклер, но я не могу принять от джентльмена столь дорогой подарок.
— Не будьте дурой, — сказал он грубо. — Это вам не талисман любви. Мы теперь родственники. — Впрочем, в данный момент родственных чувств он к ней не испытывал. Достаточно было один раз увидеть, как она приложила платье к груди, и он мог думать лишь о том, какова она в этом платье, и больше ни о чем другом. Мадам Соти уверила его в том, что с таким нарядом можно носить только чулки и тонкую нижнюю рубашку. Больше ничего. А поскольку он лично выбирал и рубашку, и чулки, то знал, что это — почти ничего. Девлин подумал было о том, что придет в голову сестрам Эббот, когда они увидят эти весьма интимные вещи, по быстро прогнал эту мысль прочь.
— Мне нужна компаньонка на один вечер. Возможно, на несколько вечеров. Замужняя дама, желательно не совсем дура, весьма подошла бы на эту роль. Леди, которая не поставила бы меня в неловкое положение.