Леди Уэлси, которая имела неосторожность пригласить как-то сестер на чай, заявила со всей определенностью:
— Букет Шрусбери? Да в нем каждый «цветок» брызжет ядом.
Слуги под руководством бессменного и многострадального дворецкого Бершема кое-как приспособились к существованию под одной крышей с отпрысками покойного лорда, привычно избегая показываться сестрам на глаза. Но сегодня утром все обстояло по-другому. Все слуги старательно ловили каждое слово сестер, включая даже гувернантку мисс Уиллоу. Примостившись возле буфета, приткнувшегося к столу, ломившемуся под тяжестью весьма и весьма плотного завтрака, она вытягивала шею, боясь потерять нить разговора. Слуг можно было понять: сегодня сестры обсуждали неминуемый приезд нежданно-негаданно обретенной мачехи.
За столом главенствовала мисс Гиацинта Эббот. Она и направляла обсуждение в нужное ей русло. Нескладная, с длинным лошадиным лицом, казавшимся еще длиннее и уже из-за прямого пробора, на который она неизменно зачесывала свои сальные темные волосы, она словно не знала, куда девать непропорционально длинные ноги и руки. — Лично я с ней даже говорить не буду. Ни одного слова не скажу! Много чести! Представить не могу, отчего папа решил жениться на своей сиделке.
— Сиделка! Хороша сиделка, если отца уморила. Не сомневаюсь, что она ему яду подсыпала. Я так ей и скажу прямо в лицо, — заявила Лорел, смачно пережевывая жареные почки. Неконтролируемая страсть к жареной дичи, пирожным и пудингу превратила ее лицо в шар. Ее располневшее тело с каждым днем все труднее было втискивать в платье, трещавшее по швам.
— Не могу в это поверить. Папа не мог бы жениться на женщине, способной на… на такое, — заикаясь, произнесла средняя из сестер, настоящая красавица, единственная из пятерых.
— Что, кроме козней дьявола, могло заставить папу жениться на женщине ниже его по статусу и положению? — вопрошала мисс Цинния, четырнадцатилетняя барышня, отличающаяся на редкость злобным нравом.
— Может быть, она лучше, чем нам кажется? — стыдливо предположила Пиона, младшая из сестер, пребывающая в нежном возрасте двенадцати лет, и обвела сестер взглядом, ища сочувствия.
— Да ты бы даже в змее, что укусила Клеопатру, отыскала что-то доброе! — воскликнула Цинния и брезгливо отодвинула тарелку с почками, так и не попробовав еду.
— Кто такая Клеопатра? — спросила Пиона. Слушать ее было нелегко из-за сильного заикания.
— Да не бери в голову, дорогая, — ответила Лорел, внимательно изучая тост на предмет обнаружения долгоносиков, которые могли оказаться в хлебе по нерадивости или злому умыслу зловредной кухарки. Может, она и зря обвинила женщину в воровстве, но только счета за еду в последнее время достигали такой суммы, будто в доме жили не пять девиц, а пять прожорливых великанов.