Альберт помог хозяину и вернулся, чтобы позвонить 9-1-1. Альберт прикрывает рот рукой и тихонько говорит: «мужики, Тайлеру не стоило оставлять эту записку».
Тайлер говорит:
— Так скажи администратору банкетов. Пусть меня уволят. Я же не женат на этой курино-дерьмовой работе.
Все смотрят себе под ноги.
— Быть уволенным, — говорит Тайлер, — это лучшее, что может произойти с каждым из нас. В этом случае мы должны будем перестать переводить на говно продукты и сделаем что-то со своей жизнью.
Альберт вызвал по телефону скорую помощь, и назвал адрес. Ожидая ответа, Альберт сказал, что с хозяйкой сейчас творится полный кизяк. Альберт вытаскивал её из-за унитаза. Хозяин не мог поднять её, потому что Мадам говорила, что это он нассал во все её бутылочки с духами, и ещё она говорила, что он пытается свести её с ума, заводя роман с одной из её гостий сегодня, и она устала, устала от всех этих людей, которых они называют своими друзьями.
Хозяин не мог поднять её, потому что Мадам упала рядом с унитазом в своём белом платье, и расплескала вокруг содержимое половины разбитых бутылочек с духами. Мадам говорила, что она перережет ему глотку, если он попытается хотя бы прикоснуться к ней.
Тайлер говорит:
— Круто.
От Альберта воняет. Лесли говорит: — Альберт, братан, от тебя воняет.
«Невозможно выйти сейчас из туалета не воняя», — говорит Альберт. Каждая бутылочка духов на полу разбита, и унитаз заполнен остальными бутылочками. «Они похожи на лёд, — говорит Альберт, — как на тех сумасшедших вечеринках в отеле, где мы должны были заполнить писсуары колотым льдом». Туалет воняет и пол усыпан мелкими песчинками льда, который не тает, и когда Альберт помогает Мадам подняться на ноги, на её белом платье мокрое пятно от чего-то жёлтого, Мадам замахивается разбитой бутылочкой, чтобы бросить её в хозяина, но поскальзывается на духах и битом стекле, и приземляется на ладони.
Она плачет вся в крови, обняв унитаз. «Ой, оно жалит», — говорит она.
— Ой, Уолтер, оно жалит. Оно жалится, — говорит Мадам.
Духи, все эти убитые киты в порезах на её ладонях, они жалят.
Хозяин подымает хозяйку на ноги и ставит перед собой, Мадам не опускает руки, как во время молитвы, но кровь течёт по её рукам, разведённым на расстояние дюйма, по запястьям, обтекает бриллиантовый браслет, и стекает по локтям, откуда капает вниз.
Хозяин смотрит на это и говорит ей: — Все будет в порядке, Нина.
— Мои руки, Уолтер, — говорит Мадам.
— Всё будет в порядке.
Мадам говорит:
— Кто мог сделать это со мной? Кто может так сильно меня ненавидеть?