Марла начала заниматься проведением похорон в похоронном бюро, где иногда толстые мужчины, но чаще толстые женщины выходили из демонстрационной комнаты, выбрав кремационную урну размером с куриное яйцо, а Марла сидит там в фойе со своими чёрными волосами, связанными в пучок, и скатывающимися колготками, и уплотнением в груди, и смертью, и говорит: — Мадам, не льстите себе. Вы не засунете в эту штуку даже его обгоревшую голову. Вернитесь назад и выберите урну размером с шар для боулинга.
Сердце Марлы похоже на моё лицо. Хлам и мусор этого мира. Использованная жопоподтирачка, которую никто не составит себе труда переработать.
Между группами поддержки и поликлиникой, рассказала мне Марла, она встретила очень много мертвецов. Эти люди были мертвецами и находились по другую сторону, но по ночам они звонили ей по телефону. Марла шла в бары, и слышала, как владелец звал её к телефону, но когда она брала трубку, линия была мертва.
В то время она думала, что это касание дна.
— Когда тебе двадцать четыре, — говорит Марла, — ты не имеешь ни малейшего представления, как глубоко ты можешь упасть, но я быстро училась.
В первый раз, когда Марла наполняла кремационную урну, она не одела на лицо никакой маски, после этого она высморкалась в ткань, которая была саваном мистера Как-его-там.
В доме на Пейпер Стрит, если телефон звонил только один раз, ты брал трубку, и линия была мертва, ты знал, что это звонят Марле. Это случалось чаще, чем вы думаете.
В дом на Пейпер Стрит позвонил полицейский детектив насчёт взрыва в моей квартире, и Тайлер стоял рядом, его грудь возле моего плеча, нашёптывая мне в ухо, пока я прислоняю телефон к другому уху, и детектив спросил, знаю ли я кого-нибудь, кто может изготовить самодельный динамит.
— Горе — это естественная часть моей эволюции, — шептал Тайлер, — вместе с трагедией и безысходностью.
Я сказал детективу, что моя квартира взорвалась из-за холодильника.
— Я разрушаю свои привязанности к физической энергии и собственности, — шептал Тайлер, — потому что только через разрушение себя могу познать я величайшую силу своего духа.
«Динамит, — сказал детектив, — там были разные примеси, и остатки окиси аммония и хлорида калия, что позволяет сделать вывод, что бомба была самодельная, и неработающий засов во входной двери, который сломался».
Я сказал: «я был в Вашингтоне, округ Колумбия, в ту ночь».
Детектив объяснил мне по телефону, что кто-то опрыскал неработающий засов из канистры фреона, а затем всунул в замок холодную стамеску, чтобы сломать цилиндр. Подобным образом преступники угоняют мотоциклы.