Он повернулся и скрылся среди деревьев.
Отем задрожала. Она повторяла себе, что нужно поскорее добраться до дома, пока у нее еще есть силы. Она не доверяла барону Дрого: он мог вернуться. А когда впереди на фоне вечернего неба показались, наконец, башни родного замка, девочка заметила, что не взяла цветы, собранные в подарок матери. Но одна вещь на память о событиях этого дня у нее осталась: украшенный камнями охотничий нож Дрого.
Вот так события далекого прошлого постепенно возвращались к Отем, подобно отдельным деталям огромной головоломки. В течение следующего дня девушка пыталась вспомнить, что она сделала с ножом, принадлежавшем Дрого, но тщетно. Однако она навсегда запомнила его слова: «Я не прощаю подобных оскорблений. Когда-нибудь я отомщу».
Таинственный лунный свет заливал лес. Отем шла, поворачивая то в одну, то в другую сторону. Пристально вглядываясь в темные тени, глаза ее стали темно-фиолетовыми, как сверкающие в свете луны аметисты. То там, то здесь девушка слышала шорохи и надеялась каждый раз, что это Барри возвращается с убитой на ужин дичью.
– Ой! – закричала Отем, вздрогнув от неожиданности, когда Барри вдруг появился из темноты с переброшенной через плечо тушкой какого-то животного. – Я испугалась, что это не ты.
Барри рассмеялся.
– Тогда почему ты отправилась проверять, госпожа Отем?
Девушка ничего не смогла ответить и только пожала плечами. Почему от его низкого мягкого голоса по телу пробегает дрожь?
Отем вернулась на поляну, где они разбили лагерь. В небольшом костре потрескивали и пощелкивали дрова, наполняя воздух приятным ароматом и выбрасывая горячие искры, которые, как огненные мухи, разлетались во тьме ночи.
– Следи за костром, чтобы искры не вызвали пожар, – Барри опустил тяжелый ботинок на оранжевую искорку, упавшую поблизости. – Нам надо побыстрее съесть ужин, как только он будет готов, и затушить огонь.
Отем не ответила. Она слушала и размышляла: его голос снова изменился, стал каким-то глубоким и странным, это опять был не Барри, – значит, он очень устал.
– Барри, – Отем позвала так тихо, что засомневалась, услышит ли он. Она присела и стала вплетать в толстые косы длинные полоски мягкой шерстяной ткани.
– Мой отец позволил бы разрушиться нашему дому, но сделал бы все возможное, чтобы привести в порядок жилище друзей и родственников. Но только своих, а не мамы.
Девушка умолкла, рассеянно переводя взгляд с одного предмета на другой, как бы в поисках утраченных воспоминаний.
– Я слушаю тебя.
Барри продолжал готовить еду, добавляя кое-какие из свежих трав, собранных Отем. Оглянувшись, он увидел, как взметнулась и закружилась шерстяная накидка, когда девушка набрасывала ее на плечи. Искры взлетели в воздух. Зачем она вообще рассказывает это ему?