– Но где это? – спросил Барри. – В Англии? Во Франции? – он покачал головой. – Вообще-то, очень напоминает Францию.
– Францию? – Отем приподняла темную бровь. – Гм… довольно странно. У меня тоже возникало ощущение, будто замок Уиндраш находится не в Англии, а в какой-то другой зеленой стране. Но нет, он должен быть в Англии. Наверное, на севере.
– Какую фамилию носила Джудит?
– Я не могу вспомнить. Кое-кто говорил, что она незаконнорожденная дочь Скардона. Сирота. Она жила у одного человека, тоже имевшего дочь, но он был беден, и еды не хватало на всех. Джудит повезло, что ее взяли в услужение. Насколько я помню, беда ее состояла в том, что она оказалась слишком прямой и откровенной. Из-за этого Ричард чуть не отослал ее назад к отцу – настоящему отцу, отвратительному Скардону.
Сейчас Скардон мертв, его грешную жизнь оборвал Орион Сатерлендский с помощью своей жены Элизабет, которая изготовила специальный щит, ослепивший Скардона, когда тот уже готовился убить Ориона. Элизабет Джел была той самой женщиной, что приютила Отем после того, как Орион спае девочку от людей Скардона.
Барри поглядывал на молчавшую девушку, откровенно любуясь ею. Отем сделала движение, от которого длинные рукава плаща затрепетали, как темно-фиолетовые стяги на порывистом ветру. Их глаза встретились в долгом взгляде, сокровенном, как шепот. Потом девушка встала и без единого слова скрылась в палатке.
Мужчина, оставшийся в одиночестве, посмотрел на подгоревшего кролика и пожал плечами. Затем присел возле костра и приступил к трапезе, поглядывая на печальные блики, которые отбрасывала мерцающая свеча на полотняную стену палатки.
Он мог рассказать ей.
Он должен рассказать ей.
Но он не осмеливался.
Еще не время.
Отем носила в сумке несколько редких прекрасных монет, иглу, разноцветные нитки и кучу других мелочей. Во второй сумке лежали травы, которые она собирала всю дорогу на случай, если им понадобится лекарство или встретится кто-нибудь, кому не помешало бы целебное снадобье; там же Отем хранила семена, собранные на своем личном огороде в Сатерленде.
В полдень они остановились перекусить. Барри сегодня был молчалив и исчезал в лесу дольше обычного. Лес редел по мере приближения к Лондону и теперь представлял собой рощицы небольших деревьев и заросли кустов, разбросанные тут и там. На свои деньги Барри купил немного хлеба и сыра у одного пастуха, Отем отнесла продукты к камню на обочине дороги. Расстелив запасной дымчато-серый плащ, она села на нагретый солнцем камень и принялась за еду.