Повесив сумку на плечо, я перешла улицу и уже собралась свернуть во двор.
— Девушка, можно вас на минутку?
У тротуарного бордюра затормозил «жигуленок» десятой модели. Из машины выскочил молодой парень. Он приветливо и дружелюбно улыбался.
— Вы не могли бы нам помочь? Далеко отсюда до улицы Лермонтова?
— Прилично.
— Не подскажете, как удобней туда проехать?
Я старательно стала объяснять маршрут, размахивая руками направо и налево, словно актриса театра мимики и жеста. Лицо парня выражало растерянность. Было видно, что он ничего не понял.
— У нас есть карта города. Вас не затруднит на ней показать? — проговорил водитель извиняющимся тоном и вытащил из машины дорожную схему.
Разумеется, не затруднит. Я подошла к автомобилю и с готовностью склонилась над развернутым листом. И вдруг в следующую секунду произошло невероятное. Задняя дверца резко распахнулась, и сильные руки грубо втащили меня в салон. «Жигуленок» взвизгнул и рванул с места. Бедная Сима не успела даже пискнуть. Сначала был просто шок. А потом я поняла, что зажата на заднем сиденье между двумя мужчинами. Впереди рядом с водителем сидел еще один. От их любезности не осталось и следа. Тот, что был справа, ткнул мне в бок чем-то твердым и зло проговорил сквозь зубы:
— Не вздумай шевелиться. Дернешься — убью!
Какое там — шевелиться! Я оцепенела, окоченела и впала в анабиоз. Ой, мамочки, куда меня везут и зачем? Путешествие не предвещало ничего хорошего. Между тем машина выскочила на дорогу, ведущую из города. Мои попутчики молчали, только водитель включил автомагнитолу на всю катушку. Крыша «десятки» просто подпрыгивала от звуков тяжелого рока. Так мы в молчании, под музыку, которая билась в моих ушах похоронными колоколами, вылетели за город. Здесь похитители заметно успокоились, перестали зажимать меня с двух сторон и начали разговаривать между собой. Как водится, преимущественно матом. Я решила тоже вставить словечко.
— Куда вы меня везете?
— Заткнись! — Сосед справа был категоричен.
Сосед слева, наоборот, решил побеседовать:
— Ты же видишь — за город. Разве не хочешь с нами покататься? Немножко поездим, а потом развлечемся. — Его гадкая лапа полезла мне под юбку.
Все понятно! Маньяки! Я завизжала и забилась на сиденье, отпихивая руку назойливого ухажера.
— Гвоздь, отвали от девки. Отвали, я сказал! — повысил водитель голос.
— Да ладно, все нормально. Девочке приятно, — осклабился Гвоздь, но руку убрал.
Мимо окон мелькали лесные пейзажи. Что ж, Сима, полюбуйся последний раз на березки и сосенки и приготовься к худшему. Сознание мое будто раздвоилось. Одновременно я корчилась на сиденье «Жигулей» между двух тупых уродов и словно парила в воздухе, наблюдая за всем происходящим со стороны. Наблюдая и анализируя. Говорят, такое бывает при клинической смерти. От ужаса у меня, наверное, тоже уже наступила клиническая смерть. Значит, так, рассчитывать на спасение нечего, шансы нулевые. Дня через два меня начнут искать. И возможно, найдется кто-то, кто видел, как я насильно была усажена в машину. И даже, допустим, номер вспомнит. Тогда найдут автомобиль и этих козлов. И что? Значит, непременно надо оставить в салоне следы своего присутствия. Чтобы у следователя были улики и чтобы правосудие смогло отомстить за меня. Но как это сделать?