Я встал, подошел к Жене, наклонился, обнял ее сзади и поцеловал в макушку. И шепнул:
– Я тебя хочу. Сейчас.
– Иди в ванную.
Женя была маниакально чистоплотной. Даже маниакальнее, чем я. И я ничего не имел против.
***
Мы славно потрудились, и каждый раз (а разов, замечу, было несколько), я просто улетал – крышу от Женьки сносило напрочь. А потом мы лежали в постели, ничем не прикрытые, и смотрели в потолок. Все было замечательно. Но голова моя устроена неправильно – в самый счастливый момент в нее лезут гадкие мысли.
– Жень, ты от меня не уйдешь? – спросил я.
– Пока – нет.
– Что значит «пока»?
– Мне хорошо с тобой, Дим, но я не знаю, что будет дальше. Это зависит не от меня.
– А от кого?
– Извини, не могу сказать.
Опять двадцать пять. Ну что с ней сделать, чтобы разговорить, пытать каленым железом?
– Все в наших руках, – заявил я, – моих и твоих. Мы свободные люди, и в силах устроить свою судьбу так, как нам нужно. Только нужно быть откровенными друг с другом.
– Это ты свободен, а я нет.
– Почему ты не свободна?
– Ты сам знаешь.
– Потому что ты подлиза? – чуть не крикнул я. – Да?
– Да.
Вот так-то. Блаженное мое настроение улетучилось, я вскочил с кровати и нервно зашагал по комнате, не думая о своей наготе.
– Женя, пойми, что нельзя убегать от жизни! Я в курсе, что у тебя куча проблем, что на тебя кто-то там охотится, что ты вечно попадаешь во всякие передряги. И в то же время не знаю про тебя почти ничего! Я, смею заметить, человек со связями, в УВД у меня полно знакомых, в том числе на самом верху. Все твои проблемы можно решить! Я даже с мэром знаком, между прочим!
При слове «УВД» Женино лицо сморщилось в гримасе отвращения. При слове «мэр», как ни странно, тоже, еще раз.
– Не вздумай обращаться в милицию, – тихо произнесла она, оглянувшись, словно кто-то мог нас подслушивать. – Сунешься туда – считай, что убил меня своими руками.
– А куда соваться? – гаркнул я. – То, что сейчас происходит, меня совершенно не устраивает! Может быть, это устраивает тебя? Может, на самом деле все нормально, и я зря беспокоюсь?
– Нет, все ненормально. Ты даже не знаешь, насколько.
– Да я вообще ничего не знаю! Хоть кто-то тебе может помочь?
– Да. Другие подлизы.
– Так почему они не помогают?
– А сейчас и не нужно помогать, – заявила она, садясь на кровать. – Сейчас я с тобой, милый, и мне ничего не угрожает. Правда, Дим…
Назвала меня милым, и, как мне показалось, довольно искренне.
– Другие подлизы знают, что ты живешь у меня?
– Да, конечно. Ты не против этого?
– Нет, нисколько.
– Мы, подлизы, всегда все знаем друг о друге, – в голосе ее прозвучала такая любовь к неведомым мне подлизам, что я поневоле заревновал.