Певица. Актриса. Официантка. Проститутка… Их было столько, что имена уже не имели значения.
– Я не о вашей канарейке говорю, Рекстер, – сквозь зубы проговорила Рей. – Я о той несчастной, что родила вам ублюдка. Вы еще помните ее, или же у вас все перемешивается, когда вы напиваетесь?
Рекстер задумался. Когда-то жена считала, что его темно-голубые глаза душевны и поэтичны. Она была ослеплена его титулом, покорена обаянием и не замечала его бездушной натуры. Рей взглянула на сына. Казалось, тот не прислушивался к разговору. Дрейк был погружен в газету и так крепко ее держал, что пальцы побелели.
– Эйдин Милрой. Ирландка. Неплохая актриса, но Боже, что за лицо, – вспоминал он, вздыхая. – Столько лет ее не видел.
Не отрываясь от газеты, Дрейк сказал:
– Неудивительно, отец. Она умерла.
– Умерла? – Словно услышав горестную новость, герцог прижал пальцы к глазам и провел ладонями вниз по лицу. – Ах, да. Эйдин. Эти годы. Я иногда забываю.
– Вы уже забываете женщин, с которыми спали на прошлой неделе. Что же так беспокоиться из-за той, что умерла пятнадцать лет назад, – съязвила Рей. Ей не понравился отсутствующий взгляд мужа. – Что действительно должно беспокоить нашу семью, так это ее ублюдок.
– Кенан? Этот мальчик безобиден. – Герцог снова сосредоточился на еде.
Но Рей была настойчива: она поймала взгляд мужа и наклонилась вперед.
– Тот мальчик уже мужчина, Рекстер. Его больше нельзя сбрасывать со счетов, если его принимают в светском обществе!
Дрейк перестал притворяться, что читает, и отложил газету. Погладив край тарелки, он сказал:
– Его поддерживает Лотбери. И другие тоже. Успех Милроя на ринге и его случайное родство с нашей семьей открывают перед ним многие двери. Хозяйки не могут устоять перед его дурной славой и памятью о давнем скандале.
Из всех грехов Рекстера связь с Эйдин Милрой Рей считала наихудшим, просто непростительным. Может, с ее стороны было эгоистично обвинять покойную. Но, в конце концов, герцогиней стала Рей.
Несмотря на это, пока она мечтала о красавце герцоге, который должен был принадлежать только ей, Рекстер безрассудно посеял свое семя в актрисе. Разъяренная, но уверенная, что только она выносит ему наследника, она поддалась на его соблазн.
И не просчиталась. Рей подозревала, что Рекстер влюбился в эту ирландку, тогда как с ней, его женой, оставался лишь из чувства долга.
Все же она обладала неоспоримым преимуществом: ее отец был графом. Если Рекстеру было все равно, с кем спать, то титул требовал большей разборчивости при выборе жены. Герцог слишком любил пожить в свое удовольствие, чтобы упустить неплохой годовой доход, который принес бы ему этот брак. Он был не первым, кто по молодости из-за денег совершил такой грех.