— Сюзетта, я отпущу тебя. — Остин покачал головой. — А потом ты отвернешься и достанешь из-под юбки пистолет.
— Ни за что! Вы не заставите меня. Я сделаю это. Я убью дикарей!
Остин испугал ее. Сюзетта чувствовала, что он не шутит.
— Очень хорошо. — Остин повернул девушку спиной к себе, обхватил рукой ее тонкую талию и потянулся к юбке.
— Остановитесь! — в ужасе вскрикнула она. — Я… я отдам вам оружие. Отпустите меня, Остин.
— Нет. Я не отпущу тебя, пока револьвер не окажется у меня в руке.
Рука, обвившая ее талию, сжалась, и Сюзетта почувствовала, как его мощная грудь прижимается к ее спине и плечам.
— Но… но… револьвер у меня под нижней юбкой. Я должна…
— Знаю. Ты должна поднять платье, чтобы достать его. Сделай это. Я стою сзади и ничего не увижу. Мне нужен револьвер, и я начинаю терять терпение.
Сюзетта поняла, что Остин говорит серьезно, и подняла юбки.
— Закройте глаза, Остин, — едва слышно попросила она.
Наконец ее пальцы коснулись маленького револьвера, Сюзетта вытащила оружие и опустила юбки.
Остин забрал у Сюзетты револьвер и засунул его за пояс брюк. Девушка, слегка дрожа, прислонила голову к его широкой груди.
— Милая, — ласково прошептал ей на ухо Остин, — я хочу, чтобы ты знала — я все понимаю. Если бы я мог, то убил бы этих грязных дикарей — ради тебя… и ради себя самого. Я тоже ненавижу их, поверь. Но никому из нас не позволят подойти так близко, чтобы застрелить их. Вождей охраняют день и ночь. Со дня на день их переведут в тюрьму штата в Хьюстоне. Постарайся выбросить их из головы.
— Остин, — устало сказала Сюзетта и прислонилась к нему, еще не сообразив, что он уже отпустил ее. — Вы ведь не расскажете моим родителям, правда?
— О чем? — улыбнулся он.
Сюзетта повернулась лицом к нему.
— Благодарю вас, Остин.
— Я должен идти, Сюзетта. Теперь с тобой все будет в порядке, правда?
— Да, конечно. Тем не менее, если вы не против и если у мистера Кича не будет возражений, я уйду сегодня пораньше.
— Разумеется, можешь идти. Проводить тебя до дома?
— Нет, спасибо. Я зайду за отцом и вернусь домой с ним.
— Прекрасно. — Он взялся за ручку двери.
— Остин.
— Да?
— Вы думаете, это фамильярно с моей стороны — называть вас Остином?
— Я считаю это лестным. Чувствуешь себя не таким дряхлым стариком. — Ослепительная улыбка осветила его красивое лицо, а в серых глазах мелькнули озорные искорки.
Просто невозможно было не улыбнуться ему в ответ.
Десять минут спустя Сюзетта вошла в тихую приемную рядом с кабинетом отца. У выходящего на улицу окна сидела пожилая дама, даже не поднявшая головы при ее появлении. Больше пациентов нет, с облегчением отметила девушка. Ей было жарко, она устала и очень хотела домой.