Всю свою жизнь Грэм мечтал об одной простой вещи, на которую мог претендовать даже беднейший из крестьян, – о собственном доме и семье. Скоро его мечта сбудется. У него будет идеальная жена и большое поместье в одном из самых живописных уголков Англии. После двадцати пяти лет неприкаянности и одиночества, всем чужой и никому не нужный, он обретет родное гнездо – и родную душу. Наконец-то он будет доволен. А возможно, даже счастлив.
Ничто не должно помешать успеху его миссии и стать на пути к обещанной награде.
Ничто.
– Вы в порядке, сержант?
Открыв глаза, Грэм встретил обеспокоенный взгляд Джоанны.
– Вы сжали кулаки, – сообщила она, укрыв его одеялом до пояса. Ее внимание переключилось на повязку на его ребрах, которую она, сосредоточенно хмурясь, осторожно поглаживала своими изящными, но сильными руками. Грэм представил себе, как эти длинные пальцы забираются под одеяло и тянутся к тесемкам его подштанников, и не сдержал стона.
– Вам больно? – заволновалась Джоанна. Он издал невеселый смешок:
– Немного.
– Извините. – Она положила руку ему на плечо. – Наверняка это падение было ужасно болезненным, и я не могу утверждать, что оно не причинило вам вреда – ведь я не врач. Но я не вижу никаких пугающих признаков.
– Вы меня утешили. Спасибо.
– Лунный свет мешает вам спать. – Джоанна встала и потянулась через кровать к окну, чтобы притворить деревянные ставни и задвинуть засов. Тонкий шелк натянулся, обрисовывая изящные изгибы стройной, но восхитительно женственной фигуры, скрывавшейся под уродливым синим платьем, которое она носила днем. Переместившись к изголовью кровати, Джоанна закрыла ставни на втором окне, выходившем в переулок.
Когда она нагнулась, чтобы взять лампу с сундука, ворот ее халата слегка приоткрылся, и Грэм понял, что под халатом у нее ничего нет. Должно быть, она спала обнаженной.
– Вам больше ничего не нужно? – спросила она. «Боже, еще как нужно», – мелькнуло у него в голове.
– Пожалуй, нет.
– Если вам что-нибудь понадобится, – сказала Джоанна, направившись к выходу, – позовите меня. Я услышу. – Она вышла и задернула кожаную занавеску.
– Мистрис Джоанна.
Последовала пауза, затем занавеска приоткрылась.
– Да? – настороженно спросила она.
– Спасибо. Вы были очень добры, приютив меня. Я понимаю, что доставил вам множество хлопот…
– Вовсе нет.
Грэм недоверчиво усмехнулся:
– Вы бы сейчас крепко спали наверху, если бы не я. – Он представил ее обнаженной в постели, с этими роскошными волосами, рассыпавшимися по подушке, и ощутил новую вспышку желания. – Надо быть очень великодушной, чтобы пустить в дом незнакомца и заботиться о нем.