Человек на кресте умер, и взгляды устремились на него.
— О да, кстати — бедняга был осужден за извращенное изнасилование и заражен СПИДом.
«Сомневаюсь я, — подумал Мэт Добсон. — Вряд ли они допустили бы, чтобы ВИЧ-инфицированная кровь так растеклась вокруг. Он больше похож на горца-повстанца». Он повернулся к своему соседу, японцу, который выглядел жестче, чем большинство японских бизнесменов. Может быть, военный?
— Хорошо, — сказал Добсон. — Я видел некоторые убийственные фильмы в свое время, но... хорошо!
Японец выдержал свою традиционную загадочность.
Добсон окинул взглядом низкую комнату с грязноватыми желто-коричневыми акустическими панелями, с большим, медленно вращающимся вентилятором в центре потолка, и семь или восемь человек, сидевших в ней. Тихие разговоры постепенно становились громче, но никто не вставал. Или они, как и он сам, ждали одобрения от своих организаций?
Когда большой видеоэкран погас, к Добсону приблизился посыльный в коричневых штанах и рубашке навыпуск с эмблемой отеля.
— Сахиб в приемной велел передать вам это.
Мэт Добсон взглянул на визитную карточку. «Полковник Финчли-Кэмден, — прочел он. — Волкодав».
«Господи, — подумал Добсон, — должно быть, он в отчаянном положении».
— Сахиб будет в баре и надеется, что вы пообедаете с ним.
Добсон встал, застегнул среднюю пуговицу своего шелкового пиджака, темного синевато-серого цвета в синюю полоску, и вдруг подумал: «Нет, я не буду суетиться, пусть этот мерзавец подождет». И присоединился к небольшой группе, собравшейся вокруг представителя, темнокожего человека в форме, похожей на ту, которую носили британские штабные офицеры лет тридцать назад. У него был даже шикарный стек. Собравшиеся вокруг него обсуждали возможность скидки на партию порядка полумиллиона патронов.
Финчли-Кэмден был рад провести минут двадцать или около того, посиживая на веранде в плетеном кресле с высокой спинкой, со скотчем под рукой. С этой высоты можно было не замечать запахи и грязь города, простершегося внизу, а панорама была великолепна — золоченые купола и минареты мечетей и храмов. Жаль только, что в сезон дождей близкая цепь горных пиков, подножие «Крыши мира», обычно заслоняющая северный горизонт, была скрыта за впечатляющими и одновременно эфемерными скоплениями облаков. Однако помимо того, что у него было достаточно времени, чтобы насладиться этим видом, он нуждался в некотором отдыхе — и чтобы прийти в себя после пятнадцатичасового путешествия, и чтобы успокоить волнение перед предстоящей встречей.
Он никогда не встречался прежде с Мэтом Добсоном, хотя они занимались одним и тем же делом, будучи посредниками, и был слегка смущен его репутацией. Не в обычае Финчли-Кэмдена было смущаться перед кем бы то ни было, но тогда, выходит, Добсон был личностью необычной.