Рэйвенскрофт был от природы человеком исключительно волевым и стойким. И кроме того, самым большим упрямцем из всех встречавшихся доселе ей.
Он настоял на своем, не поддавшись ни на дюйм. Этот человек явно привык отдавать приказы и не сомневаться, что они будут точно и беспрекословно исполнены. В этих качествах его натуры Кассия уже имела возможность убедиться на личном опыте. Говорил он всегда твердо и громко. К такому голосу поневоле прислушаешься. Решительно во всем — в походке, даже в широком разлете плеч — чувствовалась его уверенность в себе и в своих силах. Уверенность в том, что он заставит любого считаться с собой, особенно того, кто решил ему в чем-либо противостоять.
А Кассия относилась именно к таким людям.
«По крайней мере, — подумала она с чувством некоторого удовлетворения, — мне удалось не допустить того, чтобы он увез меня в деревню». Теперь, преодолев это препятствие, она должна была готовиться к преодолению нового, более серьезного и коварного: перед ней стояла неприятная, но необходимая задача — доказать, что она неповинна в убийстве отца.
Кассия радовалась тому, что ей удалось остаться в Лондоне, огорчало только то, что временно она не сможет в полной мере исполнять свои обязанности фрейлины при свите королевы Екатерины. Таково было решение его величества, которое, впрочем, не очень ее удивило. Не мог же Рэйвенскрофт, скажем, присутствовать в королевской опочивальне, где Кассия помогала по утрам Екатерине с ее утренним туалетом? Впрочем, король не запретил ей бывать в Уайтхолле. Кассия могла появляться во дворце и прислуживать королеве, но лишь при условии, что эти визиты не будут частыми, ибо присутствие человека, подозреваемого в убийстве, в королевском дворце и в королевских покоях, могло породить среди придворных самую нежелательную реакцию.
Как только Кассия вышла из Кельи Уединения, к ней тут же присоединилась ожидавшая за дверью Уинифред. Кассия хотела было поскорее проскочить за ворота, охраняемые двумя стражниками, но ей это не удалось, и она, была буквально атакована небольшой группой придворных женщин, прогуливавшихся в королевском саду. Кассия не сомневалась в том, что эти нарядно одетые дамы явно специально ждали, когда у нее закончится аудиенция с королем. В этой группе было немало тех, кто, по мнению Кассии, особенно выделялся зловредностью характера и болезненным честолюбием. Эти женщины только тем и занимались, что из кожи лезли вон, лишь бы хоть немного подняться над другими придворными. Возглавляла группу самая заметная и известная любовница короля Барбара Палмер, графиня Каслмейн.