Как же отвадить от Балфурина леди Элинор и это ее «Просветительское общество»?
Шарлотта схватила лист бумаги и принялась строчить письмо леди Элинор:
«Обдумав Ваше лестное предложение, я пришла к выводу, что в настоящее время для меня невозможно стать членом Вашей группы. Кроме того, я полагаю, что Балфурин – школа для молодых, впечатлительных девушек – не может стать подходящим местом для встреч Ваших друзей».
О Господи, только бы это письмо удержало их от визитов в Балфурин!
Диксон ждал почти до полуночи – времени, когда, по мнению Мэтью, духи начинали бродить по земле. Поздней ночью Балфурин был самым подходящим местом, чтобы поверить в призраков. Здесь не оставляли на ночь ни горящих свечей, ни ламп.
Темнота казалась Диксону живым существом, товарищем в этом его путешествии по коридорам замка.
Он невольно задумался: сохраняются ли призраки умерших в жилых домах? Не пропитались ли сами кирпичи дома его предков памятью о минувших радостях и печалях? Воображение разыгралось – Диксону казалось, что он слышит шепот любовников, сердитые крики дяди, приглушенный детский смех. Ожили и его собственные воспоминания. Он почти увидел себя ребенком, который сломя голову летит по коридорам, а вслед ему несутся упреки: «Диксон! Не забывай, где ты находишься!»
Стены здесь были покрыты деревянными панелями с искусной резьбой в средней части и у потолка. Они прекрасно поглощали звук, а может, все дело в новой зеленой с золотом ковровой дорожке? В детстве он катался – скользил по этому коридору в одних чулках. Они с Джорджем старались докатиться до лестницы. Тогда-то он и свалился с лестницы и сильно поранил себе руку. В результате ему целую неделю не разрешали выходить из своей комнаты. Дядя был возмущен, а тетка беспрерывно читала нотации. Странно, что он почти не помнит ее: невысокая, светловолосая, на лице постоянная, словно приклеенная улыбка. У нее была странная привычка – поглаживать мизинцем левую бровь.
В темноте, чуть подсвеченной окнами в дальнем конце коридора, Диксон добрался до библиотеки.
Дверная ручка легко повернулась, он беззвучно скользнул внутрь, плотно прикрыв за собой дверь. Библиотека была освещена неярким лунным светом. Диксон зажег стоящую на углу стола лампу и направился прямо к камину. Сейчас в нем оставались одни холодные угли, только утром явится служанка и разожжет их.
Диксон нагнулся и простучал кирпичи с графским гербом. Ничего не произошло. Сунул руку в карман халата, вытащил оттуда молоток, прихваченный из конюшни для этой цели, и ударил по кирпичу. Опять ничего. Не впадая в отчаяние, он слегка стукнул по кирпичу с другой стороны, и тот немного сдвинулся.