Значит, кто бы ни взял красный портфель и положил его в платяной шкаф — Люба, Михаил, Савватеев, Разумов, — все равно у кого-то остались фото нижней деки и копии табличек. Если точно выяснить, у кого они находятся, можно, как говорят, потянув за ниточку, размотать весь клубок и выйти на преступника.
Так рассуждая, я незаметно задремал. Проснулся, точно кто-то толкнул меня в бок, открыл глаза и увидел за окном полоску апельсинного цвета. Рассвет. В голове будто выстукивали на пишущей машинке: «Фото, копия…»
Фото нижней деки «Родины» и копии табличек. Кому они еще могут понадобиться? Чтобы получить их, надо сфотографировать рисунок клена, перенести на кальку или снять на пленку тончайшие чертежи с рассчитанными до миллиметра и расставленными на точнейших местах маленькими цифрами. Это основа будущей скрипки! Все это может сделать только очень опытный чертежник или фотограф. А вдруг с негатива или чертежа сделаны еще и вторые копии? И, как я уже опасался, дотоле неизвестный мастер, получив их, создаст скрипку, похожую на ту, которая выйдет из рук Андрея Яковлевича?
Тут меня будто подбросила внезапная мысль. Я вскочил на ноги и зашагал по комнате. А не могут ли эти фотокопии очутиться за рубежом?! Разве мы не знаем подобных случаев? Сумели же вывезти из нашей страны в Англию все скрипки знаменитого мастера Ивана Батова, кроме двух. Уж слишком много и преждевременно шумели и кричали в газетных заметках и по радио о замечательной, необыкновенной, уникальной скрипке «Родина», над которой работает мастер Андрей Золотницкий. И о еще не вышедшем на экраны фильме Разумова писали. Все это могло подогреть нездоровый интерес и алчность за границей, у разных дельцов, коллекционеров, комиссионеров и спекулянтов ценными и редкими предметами искусства. Или у владельцев предприятий, изготавливающих музыкальные инструменты?
Черт подери! Я не имею права сидеть сложа руки! Конечно, хорошие скрипки нужны всем людям, всему человечеству. И чем больше их будет во всех странах, тем лучше! Это не военная тайна, секретничать тут смешно. Но воровски присваивать себе произведения чужого таланта, наживать прибыли, воровать нашу славу — этого допустить нельзя!
Так возник у меня еще один вариант этого странного дела.
Я разыскал в старой записной книжке номер служебного телефона моего товарища по университету С. Л., который работал в таможне. Созвонившись с ним, я в указанный им час получил пропуск и поднялся в его кабинет.
Я не видел С. Л. лет семь. Правда, как-то случайно мы встретились в Лужниках на футбольном матче, но перекинулись лишь парой слов. С. Л. все так же был похож на Чехова, и недаром в университете его прозвали Антоном Павловичем и, смеясь, советовали писать короткие рассказы, а если не выйдет — перейти на медицинский факультет и после этого снова взяться за перо. Смотря на меня умными глазами сквозь стекла пенсне (говорили, он носит их, чтоб оправдать свое прозвище!), С. Л. внимательно выслушал мой рассказ о приключениях красного портфеля и почему мне пришлось заняться этим делом. Поглаживая свою бородку, он согласился со мной, что могли снять несколько фотокопий с деки и чертежей. Так как он не имел никакого представления о толщинках верхней и нижней дек, я вынул из кармана «Книгу о скрипке» А. Лемана, развернул приложенные к ней карты и показал, что примерно представляют собой нижняя дека и таблички. После этого прочитал в книге замечание автора: «Достаточно снять с деки две-три лишние стружки, как резко изменится характер звука скрипки».