Впереди, с развевающейся гривой, мчался сам мессир Леонард. За ним неслась Берегиня с одним из своих «Царевичей». Потом подоспели Лыбедь и Спурий. Оборотень был мокрый как мышь и с разбега хлопнул меня по плечу:
— А! Я ж говорил, что он живой!
— Максимилиан Мортон! — закричал директор, нацеливая рога мне в живот. — Где вы были всю ночь?
Я крепко стиснул ладонь дернувшегося было бежать Даниила:
— В Звездной Башне.
— Мы там были! Час назад! Вас никто не видел! Где вас носило?
Он кричал, топал ногами и все порывался пырнуть меня рогом. И пырнул бы, если бы не подбегавшие отовсюду ученики и педагоги.
— Мы ищем вас уже два часа! Вся Школа на ногах! Вы понимаете, что было бы, если бы вы погибли? Это крайне безответственно! Я вами ужасно недоволен! Если дама Морана не вынесет вам выговор, я сделаю это сам! Более того — считайте, что выговор у вас уже есть! И строгий выговор! Что вы молчите? Оправдывайтесь, если смо…
Но тут мессир Леонард увидел Даниила, и словесный поток иссяк.
— Эт-то что такое? — прошипел он. — Откуда? Как? Почему? Кто позволил?
Я уже открыл рот, чтобы все объяснить, но Даниил меня опередил.
— Я убежал, — сказал он. — А мастер Мортон меня остановил. А потом он подвернул ногу, и мы решили подождать, пока она перестанет болеть. А потом уснули. Вот.
— Вы хотели убежать?
— Да, потому что я знаю, в чем меня обвиняют. — Мальчик оглядел собравшуюся толпу. Вокруг нас уже стояло человек пятьдесят, и любопытные продолжали прибывать.
— Все считают, что я служу Белому Мигуну и хочу убить мастера Мортона, — громко произнес Даниил. — Но это неправда. Я… Я не хочу, чтобы меня допрашивали инквизиторы. Поэтому я хотел убежать. Или умереть. А мастер Мортон не дал мне это сделать.
— Мальчик невиновен, мессир. — Я крепче стиснул ладонь Даниила. — Если бы он действительно был связан с Мигуном, я был бы уже мертв.
Директор вдруг ткнулся мне рогами в живот. Я охнул от боли и покачнулся.
— Повтори это для Искателя, — проворчал он.
Нас вдвоем — Даниил так крепко держался за мою руку, что чуть не раздавил мне пальцы, — отконвоировали в учительскую. Впереди маршировал мессир Леонард, за ним мы, а замыкали шествие Берегиня и ее «Царевичи». У всех троих были такие решительные лица, что я боялся, как бы они не набросились на нас по дороге. Спурий рысил рядом, забегая то справа, то слева.
У порога учительской нас встречали почти все мои коллеги. Дама Морана мстительно улыбалась, а у Черного Вэла было такое выражение лица, что я чуть было не закричал: «Это он! Он во всем виноват!» Даниил, проходя мимо него, прижался ко мне и спрятал глаза.