И все же она чувствовала, что Лука любит ее.
Даже та последняя попытка обладания предназначалась для того, чтобы скрыть его истинные чувства. Иначе Лука не стал бы устраивать ночь соблазнения, и только когда потерпел неудачу, он был вынужден сделать это хладнокровное деловое предложение.
– Когда ты так улыбаешься, у меня волосы встают дыбом, – пробормотал он мрачно. – Невольно вспоминается то, что у тебя очень острые зубки.
Оставив его реплику без внимания, Шеннон заметила:
– Твоей семье все это не нравится. Как только они придут в себя, сразу набросятся на тебя с возражениями и увещеваниями.
Он поднял брови.
– Их мнение должно меня волновать?
Нет, не должно, решила Шеннон.
– Я не желаю нести бремя ответственности за прошлое, – объявила она. – Если ты заведешь об этом разговор, то я уйду, забрав Розу, и можешь сколько угодно бороться со мной за нее в суде.
– Какое прошлое? – переспросил Лука, обволакивая девушку теплым взглядом, потому что не думал ни о чем, кроме как о длине ее стройных ног и о том, как сильно они могли бы обхватить его…
Заметив взгляд Луки, она скрестила ноги, очень медленно, чувственно, наблюдая при этом, как мерцающий огонь в камине зажигает золотые искорки в его глазах.
– Ты меня провоцируешь, маленькая ведьма!
– Да, – лениво протянула она.
Лука метнулся к ней как молния. Бокал, который держала Шеннон, исчез. Лука поднял ее, обхватив обеими руками за тонкую талию. Его поцелуй поглотил Шеннон. Голод, жажда, наказание, желание – все это он воплотил в один горячий поцелуй.
– Поехали домой, – прорычал Лука, как только оторвался от ее рта.
Действительность вернула Шеннон с небес на землю. Ехать «домой», как выразился Лука, означало выйти из этой комнаты и предстать перед гневными взглядами членов его семьи.
– Извини… меня, – пробормотала она, сделав шаг назад.
– За что? – спросил он.
– За то, что я все-таки сломалась, хотя не имела на это право, и за то, что произошла та ужасная сцена.
– Это было предсказуемо. – Лука взял Шеннон за подбородок и поднял ее голову так, чтобы она смотрела ему прямо в глаза. – Если ты носишь моего ребенка, мы женимся, – категорично заявил он. Если ты не носишь моего ребенка, но хочешь быть матерью Розы, мы женимся. Итог один – мы становимся мужем и женой.
Он пожал плечами, показывая, что тема закрыта.
– Я не ношу твоего ребенка, – твердо произнесла Шеннон.
Лука нахмурился.
– Почему ты настроена против беременности?
– Я тебе говорила. – Она попыталась освободить свой подбородок, но Лука, не позволив ей это сделать, другой рукой прикоснулся к ее щеке. – Я не хочу пройти через то, через что проходила Кейра так много раз.