— Я хотел бы предложить свою помощь в вашем расследовании.
— Не настал еще тот день… — начала она и вдруг настороженно прищурилась. — Вы его знали. Откуда?
— Да, я его знал немного. Я одно время неофициально работал медиком-добровольцем во время городских столкновений.
Ева бросила взгляд на Рорка, спускавшегося по лестнице.
— Тебе об этом уже известно?
— Я только что узнал. Почему бы нам всем не присесть? — Не дав ей возразить, Рорк подхватил Еву под руку и отвел в гостиную. — Соммерсет рассказал мне, что познакомился с Айконом в Лондоне и работал с ним в одной из клиник.
— Вернее, на него, — уточнил Соммерсет. — Он приехал в Лондон, чтобы помочь развернуть новые клиники и мобильные госпитали. В самом начале беспорядков он входил в группу, развернувшую их здесь, в Нью-Йорке. Впоследствии они трансформировались в универсальную лабораторию «Юнилэб». Это было еще до того, как весь этот кошмар перекинулся в Европу. Еще до рождения моей дочери, — добавил он тихо.
— Сколько он пробыл в Лондоне? — спросила Ева.
— Два месяца. Может быть, три. — Соммерсет развел своими костлявыми руками. — Я точно не помню, в памяти все расплывается. Он тогда спас множество жизней, трудился без сна и отдыха. Много раз рисковал собственной жизнью. Некоторые свои новаторские методы восстановительной хирургии он опробовал прямо на местах. В городах в то время случались нешуточные столкновения. Вы видели документальные съемки тех лет, но это ничто по сравнению с действительностью. Благодаря его работе люди, которые могли бы потерять руки и ноги или на всю жизнь остаться изуродованными, были спасены.
— Как по-вашему, он экспериментировал?
— Он изобретал. Он творил. Хотя, по мнению прессы, его работа могла стать профессиональным самоубийством.
— Насколько хорошо вы знали его лично?
— Не могу сказать, что я знал его близко. Когда люди встречаются в таких ситуациях, они быстро сближаются. Но когда обстоятельства меняются, их больше ничто не связывает. И старое товарищество исчезает. А он всегда был… замкнут.
— Он ставил себя выше окружающих.
На лице Соммерсета отразилось неодобрение, но он кивнул:
— Не стану с этим спорить. Мы вместе работали, ели и спали бок о бок, но он всегда держал дистанцию между собой и подчиненными.
— Расскажите, что вы знаете о нем лично, помимо того, что он святой.
— Трудно соблюдать объективность. Война накладывает свой отпечаток на личность. Одни справляются, другие ломаются. Третьи становятся героями.
— Но ведь у вас сложилось мнение о нем как о человеке.
— Он был гениален. — Соммерсет с удивлением взглянул на Рорка, увидев, что тот протягивает ему порцию виски в низком широком стакане. — Спасибо.