– Не. Фотография не пойдет. Живую надо… Хм-м-м… А может, доставишь мне сюда девчонку как-нибудь?
– Да как же я ее доставлю, Демьян Федорыч? В мешке, что ли, притащу?
Хозяин Кладбища сердито засопел. Он еще немного поплавал вокруг надгробия, раздумчиво бормоча:
– Можно, конечно, Никишку с Ираклием отправить за ней, да только больно уж они…
– Не надо, Демьян Федорыч, не надо! – взмолился Прокоп.
Никифор Усачев и Ираклий Гудков, о которых говорил Григорьев, также живут на Городском кладбище. Хотя слово «живут» тут не совсем уместно – померли они оба давным-давно. Усачев – еще в Гражданскую, а Гудков так вовсе при Александре Третьем. Есть на этом кладбище одно проклятое местечко – всяк, кого там закопают, потом сам выкапывается.
Вот их обоих в свое время там и похоронили – только пролежали они недолго…
А отправлять их за девочкой Григорьев на самом деле, конечно, не собирался. Страшные они дюже – у Усачева кожи нету, все нутро как на ладони, а Гудков вообще скелет ходячий. Такие как в гости заявятся – сердечный приступ обеспечен.
Недавно как раз было дело – бомжик какой-то решил переночевать на кладбище, только прикорнул… а тут эти двое случайно на него набрели. И ведь плохого-то ничего не сделали – просто спокойной ночи пожелали. Вежливо. А только мужика того с тех пор не то что на кладбище – вообще в этих краях не видели. Ленинский, Железнодорожный да Октябрьский районы отныне за версту обходит – калачом не заманишь!
– А шкажи-ка, Прокоп, нет ли у тебя в доме какого-никакого колдунишки? – задумчиво спросил Григорьев. – Ну хоть шамого паршивенького? А то я б тебе кое-чем подсобил…
– Ну-у-у-у… – напряг память старый домовой. – Ну как тебе сказать, Демьян Федорыч… Есть одна… вроде бы как… ну, что-то вроде того… что-то наподобие… да…
… Ирина Прохорова не любила свою настоящую фамилию. Разве же это фамилия для ведьмы – Прохорова? Нет, клиенты знали ее исключительно как Лялю Звездную. Это ей казалось более звучным.
Хотя некоторые знакомые втихаря хихикали.
Всем желающим ее слушать Звездная представлялась цыганкой. И не просто какой-то там, а самой настоящей цыганской принцессой!
На самом деле, конечно, с этим народом ее ничего не связывало. И все это прекрасно понимали – очень уж трудно выдавать себя за цыганку, имея светлые волосы и типичное «рязанское» лицо.
Ляля зарабатывала на жизнь ведьмовством. Гадала на картах Таро, чертила гороскопы, снимала (и наводила) порчу и сглаз, привораживала и отвораживала, чистила ауру и карму, развязывала сакральные узлы, проводила спиритические сеансы… Ну, в общем, занималась всеми теми магическими фокусами, которые трудно проверить – вправду ли колдует или так, просто бормочет чего-то.