Ли напомнила себе: он совершил преступление, и не одно. Она всю жизнь гордилась своей правдивостью, но преследуя свои интересы, отец заставил ее много лет лгать самой себе. Ложь на лжи. Целая жизнь, построенная на фальши.
Мэтью нашел Ли бродящей из угла в угол небольшой приемной. На ней был тот же костюм цвета слоновой кости, в котором она вчера вечером рванула к отцу.
– Я только что узнал.
Суточная щетина у него на подбородке свидетельствовала о том, что он ночевал вне дома. Был с женщиной? Почему-то эта мысль не вызвала у Ли никакой реакции. Даже известие об измене мужа сейчас не вывело бы ее из оцепенения. Она чувствовала себя выжатой как лимон.
– Я попросила Ингрид передать тебе.
– Ты все время была одна?
Ли посмотрела по сторонам, словно удивленная вопросом.
– Да.
– Почему не позвонила Тине с Корбетом? Или Ким?
– Я не подумала.
– Я позвоню.
– Не нужно. – Она опустила глаза, словно боясь, что он прочтет в них ее позор. У нее было такое ощущение, словно на ее груди было выжжено клеймо. – Правда, Мэтью. Мне необходимо побыть одной.
Он может потерять ее! И, черт побери, не представляет, как предотвратить беду!
– Наедине с Джошуа?
– Еще неизвестно, выживет ли он. Я – все, что у него осталось. Если я покину его сейчас, это будет совсем другое дело. Я никогда не прощу себе, если он умрет из-за меня.
– Ли, ты слишком много на себя берешь. И так было всегда. Отец. Марисса. Компания… Тебя не хватит на весь мир!
Они застыли в противоположных углах комнаты словно противники.
– Я не собираюсь отвечать за весь мир. Только за свой собственный крохотный уголок.
– Иногда нас не хватает даже на это. Как ни старайся.
– Я ему нужна, – с отчаянием прошептала Ли.
Мэтью понимал: если сейчас, когда жизнь ее отца висит на волоске, увести ее силой и эта сволочь окочурится, это всю жизнь будет висеть над Ли – и над их браком.
– Ладно. Понимаю, в каком ты напряжении. Скажи по крайней мере: я собираюсь очистить свой кабинет на студии – могу я забрать и твои вещи?
Одно дело – показать спину, когда Джошуа способен управлять компанией. Но теперь… Господи, а ведь отец был Прав: студия у нее в крови. Воплощение единственной семьи, какую она знала…
– Мэтью, я не могу – во всяком случае сейчас. – Ли провела дрожащей рукой по волосам. – Компания «Бэрон» больше века была семейным предприятием. Там мои корни. Я не в состоянии бросить ее на произвол судьбы – сейчас, когда нет другого Бэрона, чтобы принять эстафету. А сотрудники? Нужно подумать и о них.
У Мэтью сроду не было корней. Временами, живя с Ли, он начинал верить, что сможет пустить их – в песчаную почву Санта-Моники, – построить жизнь не только для них двоих, но и для будущих поколений. Выходит, он ошибся.