Когда, зажав губами, он легонько потянул кожу на внутренней поверхности ее бедра, резкий болезненный вздох Блисс внезапно обратился в горячий и страстный смех восторга – оттого что она впервые ощутила тонкую грань между болью и наслаждением. Все сексуальные приемы и навыки из прошлого опыта Шейна вдруг померкли в сравнении с этим новым опытом. Тем самым, промелькнуло где-то на задворках сознания, который должен стать поворотным в его жизни.
– Я хочу… – внезапно, точно под гипнозом, взметнулись руки Блисс. – Мне тоже… – Сладостно и мучительно исцелованные, распухшие губы ее с трудом выговаривали слова, и сознание безучастно плыло по золотым, ослепляющим волнам наслаждения, о существовании которого она даже не подозревала.
– Чего ты хочешь, милая? – Поймав ее руку, он прильнул открытым ртом к запястью, почти на вкус ощущая быстрое, горячее биение пульса. – Скажи, чего ты хочешь.
Но слова не шли с уст. Как будто вместе с ее сердцем он похитил и способность разговаривать. Вдохнув поглубже, Блисс усилием воли заставила разбегающиеся мысли сосредоточиться.
– Я тоже хочу тебя видеть. – Она потянулась к нему как будто во сне. – Хочу до тебя дотронуться.
– А я уж подумал, ты так и не попросишь…
Он поднес ее руку к своей груди; пришлось призвать на помощь всю выдержку, покуда ее пальцы неловко возились с пуговицами на рубашке. Когда наконец она прижалась к его обнаженной груди, сперва руками, а вслед за тем и губами, Шейн почувствовал резкий толчок, сотрясший всю нижнюю часть тела, давно терзаемую мучительной жаждой.
– Бог свидетель, я старался быть терпеливым, сколько мог! – хрипло пробормотал он, приподнимаясь, но лишь затем, чтобы содрать с себя остатки одежды. – Больше ждать я не в силах!
Блисс подняла взор на возвышающегося над ней обнаженного мужчину, сильного и великолепно сложенного, желанного и трепещущего от желания. Сила его страсти была очевидна, и сознание, что это она, Блисс, тому причиной, было поистине головокружительным. Как будто жар его тела с головой захлестнул и ее. Она почувствовала себя до безумия сексуальной. Нет, невообразимо, небывало, на редкость распутной!
– Я не хочу больше ждать! – вскричала она, поднимаясь на колени и обхватывая этот восхитительный торс, прижимаясь ртом к горячему, влажному животу. – Мне кажется, я ждала этой минуты от самого Парижа!
– Я тоже! – Со сдавленным звуком, чем-то средним между божбой и проклятием, он потянул ее на постель, накрывая ее мягкое и податливое тело своим.
Боль пронзила его насквозь, когда он вошел в нее. Сперва острая, затем исполненная невыносимой сладости боль. Еще ни одна женщина не позволяла ему ощутить себя таким подлинным, почувствовать в себе такую силу и свободу. Но прежде чем он успел прошептать своей возлюбленной, что она особенная, ничуть не похожая на других, Блисс уже обвила своими длинными ногами его бедра, и он начал свое движение, поначалу медленно, потом все быстрее, все сильнее и энергичнее, вдавливая ее все глубже в душистое травяное ложе, подталкивая их обоих туда, ближе и ближе к вершине блаженства, к некоему восхитительному пределу. И дальше, за предел.