К этой женщине.
Он молча смотрел на нее и вдруг рассмеялся:
– Нет, конечно же. Это просто порыв ребенка, пытающегося уничтожить то, от чего он отрекся. Мама любила давать мне апельсины. Ваша мать рассказала вам об этом. Итак, вы показали мне плоды своих трудов и растрогали меня, как и намеревались. И все же я рад, что мистер Грин продолжает свое дело. Рад, что апельсиновые деревья цветут и плодоносят и кто-то собирает эти плоды. А вы что думали? Что все детские воспоминания сладки или что я теперь стал равнодушен к чувственным порывам?
Он потрогал ветки апельсинового дерева и протянул руки к цветам. При виде этого ее бросило в жар. Она отвела взгляд и прикусила губу. Он взял в ладони очередной цветок и вдохнул пряный аромат, моля Бога, чтобы она прекратила все это – прекратила пытать его.
– Дети живут чувствами, – произнесла она.
Его оборона пала, разбившись на тысячи мелких осколков, острых и больно ранящих. Он направился к ней, обуреваемый яростью.
– Мы тут недавно говорили о спящих красавицах. Вы не забыли, что я принц? Что пробуждать поцелуем – одна из моих задач? Вы вызываете у меня куда больше восхищения, чем вся эта буйная растительность, вместе взятая. Мне хочется впиться в ваши губы, словно в спелый апельсин. Хочется заставить вас застонать от удовольствия прямо здесь, под этой горячей черепицей и нависающими ветвями. Хочется попробовать на вкус. Вы этого добиваетесь?
Краска бросилась ей в лицо. В глазах неожиданно сверкнули слезы.
– Похоже, я зашла слишком далеко, – выдавила она. – Прошу прощения.
Он раскрыл ладонь и просыпал на пол погибшие цветы.
– Ничего страшного не случилось, однако на будущее прошу учесть – мне не нравится, когда лезут мне в душу.
– Факт очевидный. Увы, я из тех, кто постоянно сует свой нос куда не надо!
Ее кожа соблазнительно горела. Тугая, спелая грудь вздымалась под лифом платья. Она понятия не имела, что такого сказала и почему он так расстроился. Это была просто естественная реакция – такая же, как тогда, в спальне и за завтраком, – откровенная реакция женского тела на мужское, мужского – на женское. Ему захотелось сквозь землю от стыда провалиться. Но злость не позволила отступить назад и прикусить язык.
– Вы вся горите, мисс Линдси. И все же меня не спасут никакие попытки пробудить воспоминания о том мальчике, который когда-то сюсюкал здесь со своей матерью и сознательно – это же очевидно! – очаровывал свою гувернантку. Вам также следует знать, что королевские обещания частенько на поверку ничего не стоят.
– Простите, – повторила она. – Кто я такая, чтобы взывать к вашей человечности.