Из-за беседки появился Авденаго. Джульетта подобрала его, чувствуя, как колотится сердце.
– Что вы хотите?
Молчание несколько затянулось. Ее рот обожгло пламенем от почти забытых воспоминаний. На что это будет похоже: целовать мужчину такого, как он, горячего, золотистого, сверкающего на солнце? Что ей делать, если он этого потребует? Она облизнула губы и нервно сглотнула.
Он поклонился.
– Мэм, вы позволите мне снять этот проклятый бархат. Это будет мой сегодняшний штраф.
Джульетта прижала кота к подбородку, чувствуя себя одураченной. Потом едва не засмеялась вслух, осознав собственную глупость. Конечно же, он не стал бы требовать поцелуя – будучи совершенно посторонним человеком! Он просто заскучал и поэтому решил дать себе поблажку, немного пофлиртовать с подвернувшейся под руку вдовой. Это ничего для него не значит. В самом деле, это была только игра для праздного времяпрепровождения.
«Вы предложили мне «мат дураков», полагая, что победа для меня важнее, чем игра. Теперь вы убедились, что это не так».
Он вопросительно поднял брови:
– Мэм, вы хотите, чтобы я и впрямь растаял?
Джульетта потерлась лицом о белую кошачью шерстку. Авденаго замурлыкал.
– Как вам будет угодно.
– Благодарю вас, мэм.
Его фигура четко вырисовывалась на темном фоне виноградника. Очень медленно он стянул свой камзол. Синий бархат сморщился и под тяжестью рукавов плавно сполз с плеч. Могучих плеч. Мужчина свободно встряхнул материю и сбросил камзол. Сборчатые рукава белой льняной рубашки слегка увлажнились, очаровательно облепляя мускулы.
Джульетта почувствовала, как по телу побежали крошечные ручейки желания.
Расшитый жилет с павлинами идеально сидел на его фигуре. Когда он лениво, красиво, как кот, потянулся, демонстрируя свою силу, белые манжеты вспенились, точно гребни морских волн. Мышцы сократились, и персиковый атлас обхватил гибкий позвоночник, обрисовав сильные контуры спины. Павлины зашелестели золотистым опереньем в своем расшитом саду – великолепные портретики самоуверенности, заключенной в прочную мужскую плоть.
Джульетта подумала, что может разрыдаться от острого желания и ярости.
Мисах вскочил на сброшенный камзол и замурлыкал. Мужчина лениво наклонился и снял пестрого кота с камзола. Это было движение танцора, точное и грациозное. Возмущенный кот исчез в маргаритках.
Джульетта изнуренно опустилась на стул, вспомнив песенку:
…приятная наружность для него
Всего лишь мелочный каприз,
Чье назначение – уравновесить
Сокрытую внутри стальную твердь.
Так неужели, зная это,
Ты все же дашь себя красою одурачить?