– И что же, поэтому вам не так давно наскучило в компании какой-то конкретной леди?
Олден задумался на секунду. Он вспомнил о юной особе и ее неожиданном отчаянном признании в истинных чувствах к своему мужу. Тем не менее он мог ею овладеть. Тогда почему позволил уйти? Можно ли это назвать простой скукой? Собственный вопрос вызвал у него раздражение. Если не скука, то что это?
– О да, – сказал он с тихим смешком. – Очень наскучило.
– А до нее?
– Та леди хотела стать монахиней. Я избавил ее от этого заблуждения.
– После чего покинули.
– Естественно.
Да, он оставил ее. Совершенно хладнокровно. Та женщина даже не нравилась ему.
– Стало быть, леди потерпела ужасное поражение, – сказала Джульетта.
Она угадала. Когда та, которая собралась в монахини, пришла к нему с мольбой и рыданиями, у него было единственное желание – отшвырнуть ее куда-нибудь еще дальше, чем в монастырь. Такая лицемерка. Изображала из себя святость, в то время как делала все, чтобы завлечь его в постель!
– Да, – сказал он.
– Но таким образом вы тоже понесли урон, – сказала Джульетта.
Олден был настолько удивлен, что взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.
– Вы так думаете?
Она смотрела ему прямо в глаза.
– В моем представлении, потеряли обе стороны, сэр. Просто вы более самолюбивы, только и всего. Вы быстрее видите приближение конца и поэтому спасаетесь первым. Несомненно, так в действительности было и с Марией. Вам никогда не хватало мужества, чтобы рисковать чем-то еще, кроме собственной гордыни.
Олден рассмеялся низким ленивым смехом и отпустил ее за подбородок.
Зачем раздражаться? Ведь он побеждает. Он ясно дал понять, что значит кокетничать с распутником, и она не запаниковала. Ее изящная шея и убранные наверх волосы были так очаровательны! Он хотел потрогать нежную белую кожу, провести пальцами по изгибу ключицы и спуститься к округлостям божественной груди. Его тело прореагировало мгновенно, и остатки гнева бесследно растворились в жгучем желании.
– А чем еще рисковать, мэм?
– О! – Джульетта взглянула на него удивительно синими глазами. – Привязанностью. Верностью. Подлинной искренностью. Любовью.
– Вам были знакомы эти эмоции?
– Нет. – Она выглядела такой целомудренной. – Но я верю в них.
– Но вам также знакомо и желание, что является более подлинным чувством, – сказал Олден. Приятная пульсация в чреслах сделала его голос чуть хриплым. – Вы его испытываете и сейчас.
– Да, – ответила она с придыханием, отводя взгляд. – К чему отрицать?
– И вы знаете – это того стоит, даже в отсутствие постоянства и любви, – сказал Олден. Приятные ощущения становились все интенсивнее, крепко держа его в тисках. – Более того, вы понимаете, что безопаснее всего реализовать этот пыл с распутником, потому что он не ожидает чего-то еще и не обещает ничего другого.