– Я не понимаю, как он мог показаться тебе на глаза. А я думал, что он джентльмен. И неплохой парень.
– Извини, Лиззи, что испортила тебе бал, – сказала Пандора. – Ты, наверное, танцевала каждый танец?
– О, Пэн, – ответила Лиззи, – мне ни капельки не жаль бала. Конечно, там было очень хорошо, правда! Но теперь я думаю, что чувствовала бы себя ужасно, если бы осталась, а потом узнала, что случилось.
– Наверное, леди Вердон больше никогда не пришлет нам приглашение, – сказала Пандора.
– К черту эту женщину! – проворчал мистер Марш. – Как и ее братца.
– Да, – решительно сказала Лиззи, хотя, по правде сказать, она была не в восторге от мысли, что ее вхождение в светское общество так внезапно закончится.
Винфилд молчал с каменным лицом. Он чувствовал себя ужасно виноватым, и еще больше его удручало, что сестра так благородно спасла его от отцовского гнева. В конце концов он поступил ужасно.
– Хватит мрачных историй, – сказала Пандора, пытаясь развеять тяжелое ощущение от вечерних происшествий. – Лиззи, расскажи мне о бале.
Лиззи была только рада сделать это. Она возбужденно начала пересказывать все, что произошло с ней на балу у леди Вердон.
Когда виконт вернулся в Сарсбрук-Хаус после своего печального разговора с Пандорой, слуги заметили, что их хозяин в очень плохом настроении. Хотя личный слуга виконта и обратил внимание на ту странность, что его милость вернулся с бала одетым в чужие вещи, он счел нужным промолчать. Слуга старался прилежно исполнять свои обязанности, так, словно ничего необычного не произошло.
Освободившись от нескладной одежды, виконт приказал отправить вещи лорду Вердону. Слуга не задал ни одного вопроса. Вместо этого он поклонился и оставил виконта.
Не в силах успокоиться, Сарсбрук сначала расхаживал по комнате, затем бросился на кровать, постоянно думая о Пандоре. При воспоминаниях о событиях прошедшего вечера лицо виконта стало угрюмым. Все произошло совсем не так, как он задумал, притом что его милость имел очень живое воображение и уже успел привыкнуть к мысли о тех блаженных ночах, которые он проводил бы с Пандорой, будь она его любовницей.
Именно это делало виконта таким несчастным, когда он лежал в одиночестве и думал о том, как она отвергла его. Он не мог уснуть почти всю ночь и был рад наконец увидеть дневной свет, показавшийся в щели между занавесками.
Поднявшись, Сарсбрук вскоре уже беспокойно расхаживал по улицам Лондона. Он ходил несколько часов, обдумывая свою плачевную ситуацию и возможность что-нибудь исправить.
Виконт прекрасно понимал, что Пандора очень расстроена. Женщинам, наверное, очень не нравится роль любовницы. В конце концов респектабельность, или хотя бы ее видимость, для них всегда очень важна.