Он с жаром обнимал ее, запустив пальцы в ее пепельные волосы.
– Ты понимаешь меня? – спросил он охрипшим голосом, в котором сквозило отчаяние. – Я хочу тебя Мария. Я так сильно хочу тебя, что, кажется, вот-вот взорвусь.
Он положил ее ладонь на вздувшийся бугор между ног. Ощутив своими пальцами его напряженную плоть, она наконец начала понимать смысл его слов. Незнакомая и пугающая часть его тела, казалось жила под ее рукой собственной жизнью.
Мария застыла в ожидании и растерянности. От него исходил запах тумана и ветра, запах кожи и конюшни, сладковатый аромат бренди и пота.
«Не прикасайся ко мне! – хотелось крикнуть ей. – Иначе вся ее твердость исчезнет, гордость рассеется, как окружавший их туман».
– Я хочу тебя, – бормотал он. – Мария, Мария.
Его руки скользили по ее телу, срывая ветхий плащ без лис и соболей.
Почему она не может сопротивляться, не может оттолкнуть его? Почему под его сильными и теплыми руками ее тело становится чужим, дрожащим и слабым? Он опустил ее на землю среди опавших полуистлевших листьев. Его руки начали расстегивать ее мокрое платье, сначала осторожно, а затем все более нетерпеливо, обрывая петли и пуговицы, пока убогая одежда, которую отец заставлял ее носить, не превратилась в клочья.
Мария, обнаженная, лежала перед ним и смотрела в его необыкновенно красивое искаженное желанием лицо, чувствуя, как ее собственное тело захлестывает какая-то властная неконтролируемая волна.
Она раскрыла ему навстречу объятия.
Застонав, он отбросил непромокаемый шерстяной плащ, нетерпеливо стянул через голову рубашку, расстегнул брюки и спустил их с бедер. Она взглянула на его восставшую плоть и быстро опустила глаза. На мгновение ей захотелось убежать, скрыться от своих желаний. Затем он коснулся ее там, где касался в прошлый раз – погружая свои нежные пальцы в ее шелковистое лоно, обхватывая его ладонью, ритмично сжимая и отпуская. Ее тело выгнулось дугой и затрепетало.
На несколько секунд отпустив ее, он снял сапоги и брюки. Его сильное тело этой дождливой ночью выглядело бледным. Он опустился на нее, склонил голову к ее груди, обхватил губами нежный затвердевший сосок и принялся ласкать его языком. Мария застонала. Наслаждение было таким острым, что она изо всех сил сжала его плечи, чувствуя, как они вздрогнули и напряглись под ее ладонями.
– Тише, тише, – прошептал он, целуя ее в губы, лаская их языком. Их языки сплелись в яростной борьбе.
Внезапно она почувствовала какое-то обжигающее давление между ног, вскрикнула и изогнулась дугой… И вот он уже внутри нее. Его плоть заполняла ее, растворялась в ней, пронзала ее огненным мечом, и она стонала от боли и наслаждения, приподнимая бедра ему навстречу.