– Почему вы на меня так смотрите, – тихо спросил он.
– Трудно представить…
– Что когда-то нас нельзя было отличить? Понимаю. Скажите, мисс Эштон, вы боитесь моего брата?
– Иногда.
– Вне всякого сомнения, слуги уже успели растревожить ваше воображение рассказами о безумии и тому подобном.
Она стиснула лежащие на коленях руки, перебирая пальцами голубые нитки. Ее щеки порозовели, голос срывался.
– Не только слуги, милорд.
– Понятно. Вы имеете в виду наших довольно бесцеремонных гостей, леди Дреймонд, – его губы сжались в тонкую полоску, а густая бровь поползла вверх. – Если перед их носами даже сейчас помахать возможностью выйти замуж за брата, то держу пари, они набросятся на нее с неменьшим воодушевлением, чем голодная собака на дохлую крысу. Более того, сама виконтесса была бы счастлива от мысли о возможном приключении с герцогом Салтердоном, если бы представилась такая возможность. Вижу, что не убедил вас.
Лорд Бейсинсток встал со стула и протянул руку Марии.
– Пойдемте, мисс Эштон. Давайте, давайте. Я ценю вашу ответственность, но тем не менее не думаю, что с ним может случиться что-то серьезное, если мы на несколько минут выйдем в коридор.
Она неохотно отложила вязание и присоединилась к лорду.
Проходя по громадной галерее, Бейсинсток показывал девушке портреты на стенах: изображения предков, навсегда запечатленные в масле на холсте. Здесь были три трехсотлетние вазы и старинная мебель, изящная поверхность которой была спрятана под сотнями слоев потемневшего воска. Мария почти не слушала. Девушка не могла оторвать взгляд от хозяина, от его высокой фигуры и прекрасно сшитого костюма, в котором он был больше похож на хорошо одетого сельского жителя, чем на одного из самых известных аристократов Англии. И помимо всего прочего…
О, как он красив!
Они вошли в затемненную комнату. Свет проникал внутрь лишь через ряд широких окон в дальней стене.
– О Боже, – выдохнула она, обводя взглядом величественную залу с уходящими вверх обшитыми панелями стенами и покрытым плюшевым ковром полом. В центре располагался рояль. Его черный корпус сверкал под хрустальной люстрой.
Бейсинсток подошел к инструменту и провел рукой по полированной поверхности. На мгновение в его глазах мелькнула боль, а пальцы сжались в кулак. Когда он заговорил, его голос звучал хрипло и напряженно.
– Послушайте меня, мисс Эштон. Жил-был талантливый молодой человек, наделенный от природы особым даром. В его голове рождалась музыка, вызывающая зависть у профессионалов. С раннего возраста он был одержим желанием дать жизнь этой музыке… изгнать ее из себя, если можно так выразиться. Глубокой ночью, когда все спали, он мог прийти сюда и часами сидеть за инструментом, пока каждая нота, звучащая у него в голове не находила свою клавишу.