Она спала неспокойно. Мешали мухи. Олег вытащил из-под себя ветку коровятника, из которого сибиряки делают добротные веники для подметания полов, и стал отгонять ею мух. Вот забегали её глаза под закрытыми веками. Длинные светлые ресницы стали шевелиться, — видит сон.
Тишину нарушили ласточки. Прилетели под навес, пощебетали и улетели.
Откуда-то донеслась минорная песня овсянки-дубровника. Олег любил эту желтогрудую птичку за то, что красиво поёт, за то, что сама красива, как яркий осенний лист, и за то, что подпускает к себе совсем близко, на расстояние двух шагов. Она гнездится на заливных лугах и всегда сопутствует рыбаку, и эта песня, неизменно появляясь с наступлением жарких дней каждое лето, стала так привычна и так глубоко зашла в душу, что без неё он не представлял себе ни лета, ни рыбалки. А сегодня, глядя на спящую Марину и слушая дубровника, испытывал небывалое блаженство.
Слух у Олега был завидный, и он издали уловил старческую шаркающую походку. Кто-то шёл мимо навеса. Опершись на локоть, Олег отодвинулся от Марины и стал вглядываться в щели и увидел старухин голубой фартук. Старуха шла под навес.
— Побеспокоила вас? — тихо спросила она.
— Да нет, я не сплю, — ответил Олег.
— Мнучик где-то загулял, — сказала старуха.
— Вернётся, — сказал Олег.
— Седни уж нет, — сказала старуха и прибавила как бы между прочим: — Старик бушует. Сети поставить не с кем.
Олег поднялся со своей лежанки.
— Я помогу, — сказал он. — Только есть ли у него разрешение на ловлю сетями? Как бы нас не арестовали.
— Все у него есть. И билет от обчества рыбаков и лицензия. Трамвай ещё не скоро. Успеете вернуться.
Олег вздохнул и влюблёнными глазами посмотрел на Марину.
— Пошто в разные стороны плывёте? — спросила старуха.
— Да так получилось, — улыбнулся Олег.
— Жалко небось?
— А что поделаешь!
— С чего это ты вдруг стал обсуждать этот вопрос, — сказала Марина недовольным спросонья голосом.
— Ты не спишь? — удивился Олег.
— Мы разбудили, — сказала старуха. — Ну ладно, значит договорились. Пойду, скажу старику, чтоб собирался, а ты подходи прямо на берег, где лодка стоит.
Выйдя из-под навеса, старуха вдруг остановилась.
— Вон Нифон едет, — сказала она. — Что-то рано сегодня. Наверно собрался ломать избу. Перевозить хочет на Воробьевку. Теперь там конюшит.
Услыхав, что едет хозяин, Марина быстро поднялась и стала рыхлить примятое сено. Олег вышел из-под навеса и увидел рыжебородого старика, подъезжающего верхом на караковой кобыле. Сбоку бежал вороной жеребёнок с белой звёздочкой на лбу. Олег позвал Марину.