— Наверное, он был замечательным человеком, — посочувствовал Гринберг, уловив нотки горечи в словах Кингсли.
— Вы даже не представляете насколько.
Эрл поднялся и протянул руку:
— Не будем больше отнимать у вас время, мистер Кингсли. Надеюсь, вместе мы быстро раскроем эти преступления.
— Ждать осталось недолго, — твердо ответил Таннер.
Все утренние газеты напечатали одно и то же сообщение о трагедии. Более ста человек стали жертвами жесточайшей засухи в Германии. Жара погубила урожай нового года, принеся убытки на многие миллионы долларов.
Таннер вызвал Кэти и приказал немедленно отослать одну из статей сенатору ван Лувен с запиской:
«Еще одно следствие глобального потепления. Искренне ваш…»
Несмотря на все опрометчивые обещания, Таннер не мог забыть женщину, которую мысленно называл Принцессой. И чем больше думал о том, как нагло она вела себя и как беззастенчиво высмеивала его, тем больше распалялся.
Тебе давно пора острее отточить твои навек заученные приемы. Ты хоть понимаешь, насколько они банальны?…
Уже возбудился, дорогой?…
Доставай свою черную книжечку, и мы вместе найдем ту, которая согласится ублажить тебя сегодня.
Он мучился, пытаясь изгнать ее из души и сердца. Забыть навсегда. Но, сам не зная почему, решил повидаться с ней еще раз. Последний. Преподать заслуженный урок. Унизить. А потом забыть и заняться более покладистыми женщинами.
Он честно выдержал три дня, прежде чем позвонить.
— Принцесса?
— Кто это?
Он едва удержался, чтобы не швырнуть трубку. Интересно, сколько еще чертовых идиотов именуют ее Принцессой?
— Таннер Кингсли, — пояснил он, стараясь говорить спокойно.
— Ах да, я не сразу поняла. Как дела? — безразлично бросила она.
Ошибка, подумал Таннер. Я сделал ошибку. Мне не следовало ей звонить.
— Неплохо бы нам как-нибудь еще раз поужинать, но вы, наверное, заняты, так что давайте забудем…
— Как насчет сегодняшнего вечера?
Она снова застигла Таннера врасплох. Ничего, он ей еще покажет. Ему не терпелось проучить стерву.
Вечером он сидел напротив Полы Купер в маленьком французском ресторане на Лексингтон-авеню. И удивлялся себе самому. Собственной радости при встрече с этой женщиной. От нее словно исходил яркий свет, в лучах которого хотелось согреться.
— Я скучал по вам, Принцесса, — вырвалось у него.
— О, мне вас тоже недоставало. Вы — это нечто. Нечто особенное.
Она бросила ему в лицо его же слова! Будь она проклята!
Похоже, этот вечер будет повторением их последней встречи. С другими женщинами именно он контролировал ситуацию. А теперь его терзало неприятное осознание того, что Пола неизменно оказывается на шаг впереди. На каждую его фразу у нее находился хлесткий ответ. Ничего не скажешь, умна, остроумна, и, значит, стандартные подходы тут не годятся.