— Черта с два! — возразил шотландец.
— Да будет тебе злиться, дружище! Твой главный враг мертв, тебе больше некого бояться. Расслабься! Я бы на твоем месте вообще бросил эту дурацкую работу монтером и занялся любимым делом.
— Каким, например?
— Ну, будто ты сам не знаешь! Живописью, конечно!
— Вот и я говорила ему то же самое, — с улыбкой сказала Лариана. — Займись тем, что у тебя неплохо получается! Осуществи свою мечту, покажи свои работы миру!
— Так это вы так искусно расписали пилу, которую я видел в холле? Она появилась там в тот день, когда был найден труп Эдварда, — сказал Купер.
— Это я повесила ее, — сказала Лариана, приосанившись. — Патрик просил меня не делать этого, однако я настояла на своем, полагая, что нашим гостям его творение понравится. В этом пансионате специальной картинной галереи не предусмотрено, поскольку туристов здесь мало, но к югу отсюда, ближе к озеру Тахо, есть множество салонов и магазинчиков, в которых будут рады выставить его работы на продажу.
— Вполне возможно, — сказал Патрик.
— Ты прекрасный художник! — заверила шотландца Шелли. — А твоя идея рисовать на старинных инструментах гениальна! Теперь надо воплотить ее в жизнь.
Патрик подошел, бряцая своими железяками, к камину, наклонился и, вооружившись кочергой, стал ворошить раскаленные докрасна угли, при этом вокруг разлетались снопы искр.
— Твой цербер мертв, — сказала ему Лариана. — Не переживай.
— Из-за чего ему волноваться? — спросил Купер. Но ему никто не ответил.
— Вы что-то от меня скрываете, — покачав головой, укоризненно сказал он и пристально посмотрел на Шелли.
Повариха и горничная молча переглянулись. Патрик ударил кочергой по углям так, что искры разлетелись по всей гостиной.
Данте осуждающе взглянул на монтера, по промолчал. Купер недовольно хмыкнул и насупился.
— Вот что я вам всем скажу! — воскликнула Шелли. — Уже поздно. Я дьявольски устала. И хочу спать. Спокойной ночи!
Ни на кого не глядя, она пошла к дверям. Озабоченно взглянув на Данте, Лариана пошла было следом, но он остановил ее, сказав, что проводит Шелли сам.
Лариана кивнула и, когда он ушел, пробормотала:
— Пожалуй, я тоже пойду. Ты идешь, Патрик?
Сделав вид, что его покоробила такая бесцеремонность на людях, он распрямился и, сунув кочергу в подставку, поплелся за своей госпожой, словно покорный щенок.
— Позвоните, если вам что-нибудь понадобится, — сказала на прощание горничная Брианне и Куперу.
Гости остались в комнате одни. Купер встал и протянул руку Брианне:
— Пошли! Нас ожидают увлекательные приключения.
У Брианны замерло сердце.