— Вот видите, вы молчите, значит, не уверены! — Стейси закрыла лицо руками. — Потому-то я и сделала это! Чтобы он больше не бил Шелли…
По спине Брианны пробежал холодок.
— Ты имеешь отношение к его смерти? — спросила она.
Но бедняжка ушла в себя и не желала продолжать разговор. Она только тихо мычала, раскачиваясь всем телом. Брианна погладила ее по взлохмаченным волосам и окликнула:
— Стейси! Ты можешь сказать, что ты с ним сделала? Но Стейси продолжала мычать и раскачиваться.
— Пожалуйста, Стейси, ответь мне! Что ты сделала с Эдвардом ради своей любимой сестры?
— Он всегда орал на нее, — жалостливым голоском сказала девушка. — Я его страшно боялась. Я рада, что он сдох. — Она опять закрыла лицо руками и добавила: — Стейси — плохая девчонка.
— Стейси! — раздался у Брианны за спиной громкий испуганный возглас. На этот раз это была сама Шелли. Вид у нее был встревоженный. Рядом стоял Данте, а у него за спиной маячил Купер.
Все трое приблизились к Брианне, и Купер спросил:
— Что здесь происходит?
— Добрый вечер! — воскликнула Стейси, переминаясь с ноги на ногу. — Всем привет!
Шелли рванулась к сестре мимо Брианны и порывисто заключила ее в объятия.
— Я сидела здесь тихо, как ты и просила, — сказала Стейси.
— Все хорошо, — успокоила ее Шелли. — Все будет хорошо.
Наконец появилась Лариана. Окинув недоуменным взглядом всех столпившихся в коридорчике, она спросила:
— Это еще что за сборище? Какого дьявола вы здесь столпились? Ага, и Стейси здесь. Тогда все ясно…
— Я решила во всем признаться! — похвасталась Стейси.
— Какая же ты славненькая, — с нежностью промолвила Лариана и, подойдя к сестрам, обняла их обеих за плечи.
— Я что-то неправильно сделала? — удивленно спросила Стейси.
Шелли крепче прижала се к себе, закрыла глаза и сказала:
— Ты не сделала ничего плохого, сестричка. Купер подошел к Брианне и спросил:
— Все нормально? Ничего не случилось?
— Позволь тебе представить Стейси, сестру Шелли, — прочистив горло, сказала напряженным голосом Брианна.
— Она просто прелесть, — сказал Данте, кладя руки на плечи двойняшкам. И добавил, повернувшись лицом к Брианне и Куперу: — Я знаю, что вы думаете, но это не так.
— Я ничего не думаю, — отрезал Купер.
— Так я вам и поверил! Вы же сыщик! Вы все себе на уме. Но теперь вы заблуждаетесь, — сказал Данте.
— Я, безусловно, полицейский, и мозги у меня, возможно, устроены особым образом, — холодно произнес Купер. — Но это не означает, что я бессердечный человек. Полагаю, вам это уже известно… Так что не смотрите на меня как на бесчувственного негодяя.