Садист, поняла я и испуганно забилась в угол.
Грек вытащил из ящика тонкую кожаную плетку и принялся меня избивать. От боли и унижения я закричала, стараясь прикрыть голову и лицо руками. Но это еще больше раззадорило грека. Он бил меня до тех пор, пока я не потеряла сознание.
Очнулась я на кровати и уже без фартука. На животе, плечах, руках вздулись багровые рубцы.
Простыня подо мной была мокрой от крови. Грек стоял совершенно голый и громко смеялся, оттягивая не по фигуре длинный пенис.
– О нет, нет, только не это, – взмолилась я и попыталась встать.
– Лежать, – рявкнул грек и навалился на меня всей тушей.
И так повторялось несколько раз. Наконец он устал и, довольный, откинулся на испачканную моей кровью подушку.
– Ты хороший девочка. Ты умеешь работать. Возьми полотенце и вытри кровь, иначе я захочу еще. Запах крови меня возбуждает.
Услышав последние слова, я вскочила с кровати и по грудь замоталась в полотенце. Раны были такими глубокими, что полотенце за считаные секунды пропиталось кровью.
– Мне больно, больно, – испуганно прошептала я.
– Давай трахнемся еще раз, и я позову к тебе врача.
– Но мне плохо.
– Ах, плохо, – засмеялся грек. – Ничего, потерпишь, за такие деньги можно потерпеть. Сейчас я поколочу тебя железным прутиком, а ты покричи погромче. Мне нравятся женские крики. Они возбуждают даже больше, чем вид крови, – Грек сел на кровать и выразительно посмотрел на комод. – Видишь тот ящичек? Он там лежит. – Из открытого рта, как у безумного, потекли слюни. Черные глазки навыкате быстро заморгали. – На нем сохранилась кровь твоей предшественницы. Она была покрепче тебя.
Нет, только не это... Я не вынесу истязаний, я умру...
В изголовье кровати, на широкой полке, предназначенной для всяких мелочей, стояла красивая статуэтка из мрамора. Поджарая, хорошо развитая девушка в легкой коротенькой тунике, накинутой на обнаженное тело. Стройные ноги перетянуты ремешками сандалий. За спиной колчан со стрелами. В руках – лук. Лицо воительницы. Амазонка... Это судьба! Схватив статуэтку обеими руками, я размахнулась и, прикусив губу до крови, с силой опустила ее на уродливую голову своего мучителя. Получай, ублюдок! На тебе, на, на!
За первым ударом последовал второй, за вторым – третий. Движимая злостью и обидой, я не могла остановиться, хотя понимала прекрасно, что грек уже мертв. Остекленевшие черные глаза безразлично смотрели в потолок. Волосы, слипшиеся от крови, торчали в разные стороны, как иголки у старого ежа. Толстый язык вывалился из раскрытого рта. Пенис торчал по-прежнему. Наверное, это протез...