Не выдержав, я обхватила голову руками и громко заревела. Дед Герасим принялся гладить меня по голове и успокаивать:
— Не плачь, дочка. Не реви. Было бы лучше, если бы он пришел, а ты послала его ко всем чертям. Зачем тебе чужие портки нужны? Ты красивая, ты умница. Вот увидишь, попадется тебе не чужой муж, а твой собственный. От него никакие сумки и чемоданы не нужно будет прятать, потому что ему идти будет некуда. Ты только представь, как это здорово — жить с человеком, от которого ничего не нужно прятать. Ничего… Да и замки не нужно менять… Ни к чему это…
В этот момент дверь в дом распахнулась, и на пороге появился совершенно незнакомый мужчина крупного телосложения, одетый в брезентовую плащ-палатку. От удивления я широко открыла рот и недоуменно посмотрела в глаза деду Герасиму. Дед громко присвистнул и перекрестился.
— Здрасте, добрый человек, а ты кто?!
«Добрый человек» скорчил такую злобную гримасу, что я почувствовала, как на моей спине выступил холодный пот.
— Я не здешний, на огонек заглянул, — послышался в ответ заметно простуженный, грубый мужской голос.
— Да у нас тут особого огонька-то и нет. Самогонка да клюковка.
Здоровенный детина вызывающе ухмыльнулся и, подойдя к столу, совершенно бесцеремонно уселся на табуретку.
— Вот самогоночка мне щас как раз не помешает. А ну-ка плескани, дед, я оценю твое пойло.
Дед налил незнакомцу самогонки и потянулся за папиросой. Незнакомец взял налитую порцию и выпил ее одним залпом, даже не думая о закуске.
— Хорошенькая самогонка. Ядреная. Сам настаивал?
— Сам.
— Молодец, дед. Сразу видно, способный малый.
Дед прищурил свои хитрые глаза и как-то осторожно спросил:
— А ты, мил человек, куда путь держишь?
— Уже никуда.
— Как это?
— А так это. Я прибыл строго по назначению. Теплый дом, самогонка, красивая женщина, радушный хозяин. Я, дед, именно к тебе шлепал. Я как раз о привале мечтал.
— Мил человек, тебе что, заночевать негде?
— Как это негде?! Теперь есть где. Щас самогонки хорошенько накачу. Затем девку под мышку схвачу и спать завалюсь. Девка румяная, наверно, горячая.
Я покраснела до кончиков ушей и отодвинула свою табуретку подальше от окна.
— Простите, а вам не кажется, что ваши шутки неуместны?! С чего вы взяли, что вы можете говорить со мной в подобном тоне?!
— Девка, да ты чо в натуре?! Никто с тобой не шутит, я тебе серьезно говорю. Щас куда-нибудь в сени упадем и оторвемся по полной программе.
Сгорая от распирающею меня возмущения, я встала со своего места и демонстративно покрутила пальцем у виска.
— Мужчина, ты бы шел, куда шел. Тебя, наверно, вежливости вообще не учили. Зашел в чужой дом и говоришь такие гадкие вещи. В какой глухомани тебя, дурака, воспитали?! Ладно, дед, я спать пошла, а ты этого хама на улицу выстави. Таких, как он, нечего на ночлег пускать. Пусть своей плащ-палаткой прикрывается и у реки ночует.