Я старалась наладить дыхание, но у меня не получалось. Я могла сделать вдох, но выдох давался мне с огромным трудом. Было слишком жарко, словно я лежала где-то в парной, из которой было невозможно выйти. Я ждала смерти, потому что была слишком слаба и не приспособлена к подобным условиям. Многие женщины разделись до нижнего белья, от вида которого начинало воротить еще больше – слишком грязным и потным оно было. Некоторые повязали головы мокрыми полотенцами и смачивали их холодной водой каждые полчаса. Глядя на женщин, я поняла, что тоже должна раздеться, потому что вся моя одежда прилипла к телу. Я не понимала, как можно отбыть тут какой-то срок, и была уверена, что умру этой ночью. Я задохнусь во сне, потому что с каждым вздохом дышать мне все труднее и труднее. Посреди камеры стоял стол, за которым сидели женщины и пили крепкий чай из жестяных кружек, ручки которых были обмотаны изолентой. Я не могла пить такой крепкий чай, мне было от него очень плохо. Меня сразу мутило, и я не понимала, почему другие женщины от него просто балдеют.
Я не могла поверить в то, что у меня началась новая жизнь, потому что это была не жизнь, а просто существование. Тем, кто занимал нижние нары, было хоть немного полегче, а наверху воздух сгустился до вязкости, и мне казалось, что у меня в любой момент остановится сердце. Я не могла спать по ночам, я не могла есть, я не могла разговаривать со своими сокамерницами, и я не могла свыкнуться с мыслью, что могу ко всему этому привыкнуть и буду радоваться крепкому чаю, как радовалась на свободе какому-нибудь дорогому подарку.
Я смотрела на свое тело, покрытое мелкими язвами, глазами, полными ужаса, и понимала, что это конец. Мои же сокамерницы относились к своим язвам совершенно спокойно, говоря, что они появляются от отсутствия света, воздуха и нормального питания, а также от нервов. Сев на своих нарах, я посмотрела на выкрашенную желтой краской лампочку, затем перевела взгляд на окно с решеткой, на стираные майки, висящие на стоящих в ряд шконках, закрыла лицо руками с маленькими язвочками и, попытавшись выдохнуть спертый воздух, громко завыла….
– Люся, ты чего? – услышала вдруг я. Открыв глаза, полные слез, я увидела перед собой Дарью и попыталась вернуться в реальность. А Даша все допытывалась: – Что случилось-то? Я тебя только будить собралась, а ты как закричишь на всю квартиру! Ты что, плачешь, что ли? Сон плохой приснился?
– Приснился. – Смахнув слезы, я сунула ноги в тапочки и сказала тихим голосом: – Если бы ты только знала, что мне приснилось…